Бриллиантовый корабль

– Не могу сказать, сэр! Судите сами.

Я поднялся с ним на мостик и тотчас же увидел зрелище, сильно взволновавшее меня. На расстоянии многих миль от нас лился над спящим океаном столб ослепительного света, яркого, безумного света, который то направлялся к покрытому перистыми облаками небу, то покрывал потоками золотистого огня зеркальную поверхность воды, то превращался во всепожирающий, могущественный круг, который захватывал все дальние и близкие предметы, открывая их присутствие наблюдательному взору. Чья-то искусная рука управляла им, и я сказал себе, что прожектор находится в руках опытного офицера, который распоряжался им, как распоряжаются нарочно для того, чтобы опровергнуть предположение, будто это военное судно, чудовищный столб огня заколыхался, задрожал, точно фонарь в дрожащей руке пьяного человека, который устал от серьезного исполнения своих обязанностей, превратив их в забаву. Подобную вещь ни на одну минуту не допустили бы на военном судне. Я не сомневался больше, что капитан Лорри не ошибся.

– А у нас на яхте нет огней, Лорри? – воскликнул я и прибавил, чтобы извинить себя: – Об этом, впрочем, и говорить не следует.

– И говорить не следует, доктор! Я приказал погасить огни в восемь часов.

– Но ведь они могут заметить отблески красного огня над нашими трубами?

– Да, не будь там предохранительных загородок, которыми их снабдил мистер Бенсон.

– Как вы думаете, Лорри, можем мы попытаться подойти ближе к ним?

– Риск будет небольшой, когда они устанут пускать свои фейерверки, доктор.

– Мы это сделаем, Лорри! Не забывайте, что там Анна Фордибрас. Я много дал бы, чтобы сказать ей хоть слово, которое она могла бы понять...

Он кивнул мне многозначительно и поспешил вниз в машинное отделение, чтобы сделать необходимые распоряжения, а вслед за этим я увидел Мак-Шануса. Он не говорил со мной, как я это узнал потом, вследствие смешного предубеждения, что опасно говорить даже шепотом. Все наши матросы сгруппировались у верхней каюты и, как дети, любовались зрелищем, которое разыгрывалось перед их глазами на воде. На яхте у нас не было огней. Начиная от носовой части и до кормы – не горело ни единой электрической лампочки, которая нарушала бы темноту ночи. Стука машин совсем не было слышно.

Я обратился к Тимофею и удивил его своим приветствием.

– Ну, рука твоя не дрожит, Тимофей, не правда ли?

– Попробуй ее сам, мой мальчик!

– Ну, это, разумеется, не холодная рука поэта. Она справится и с пушками, если понадобится, Тимофей?

– Tс!.. Нельзя! Не говори так громко, мой мальчик!

– Полно тебе! Неужели ты думаешь, что они могут услышать нас за пять миль отсюда, Тимофей? Можешь кричать, если хочешь, старый дружище! Надеюсь, что все успокоится мало-помалу. Мы скоро увидим их, Тимофей! «Чтобы узнать цвет их сюртуков», – сказал бы ты.

– Надеюсь, ты не подойдешь под выстрелы их пушек?

– Тимофей, – сказал я, говоря совсем тихо, как он того желал, – я скоро узнаю, что случилось с Анной Фордибрас.

– Ах, беда, когда женщина управляет фонарем... Это поможет им затопить нас, Ин!

– Не думаю, чтобы им удалось затопить нас.

– Боже, смилуйся над нами! Я не лучше всякого труса сегодня вечером. Что я говорю?

– Что ты совершенно одного и того же мнения со мной, Тимофей!

Мы засмеялись оба и замолчали. На темном фоне неба ясно виднелся теперь свет рефлектора. Море кругом нас было темное, страшное и безмолвное. Мы сами представляли собой такой же темный предмет, который быстро двигался по морю, выставив вперед свой нос, трепеща турбинами и пыхтя топками, раскаленными добела... Мы были невидимым врагом, осторожно подкрадывающимся к своей добыче среди непроницаемых теней, которые затемняли поверхность тихих вод. Никто из находившихся на борту яхты не скрывал от себя того риска, которому подвергался. Стоило «Бриллиантовому кораблю» навести на нас столб своего ослепительного света – и мы были бы моментально обнаружены. Одного меткого ядра из пушки современного устройства было достаточно, чтобы уничтожить нас. Какое торжество для еврея! Мы только одни знали его тайну... Чего, следовательно, не дал бы он, чтобы уничтожить нас?

Так, миля за милей, продвигались мы вперед. Все глаза на борту «Белых крыльев» устремлены были на этот столб света, как будто бы он был наделен непостижимой силой и мог сам по себе защитить экипаж мошенников. Не думаю, чтобы мы хоть на одну минуту поверили в счастье, сопровождающее нас, ибо казалось невероятным, чтобы пункт их наблюдения не был лучше нашего. Минута за минутой спешили мы к столбу света, уходящему в небо, – столбу, который был нашей целью, вратами нашей судьбы и мог рассказать нам больше того, что мы когда-либо слышали.

Я прислушался, как капитан Лорри отдавал приказания, и узнал, что яхта наша сейчас остановится.

XXI Анна Фордибрас на «Бриллиантовом корабле»