Бриллиантовый пепел, или В моем конце мое начало

— Садись…

Валька неторопливо прошла мимо брата. Она скорее почувствовала, чем увидела, как он удивлен несвойственной ей выдержкой. Села в предложенное кресло, поставила на пол пакет, принесенный с собой, и вытащила из него несколько книг.

— Вот, — сказала она и сложила книги на столе. — Это твое…

— Что это? — спросил Димка, хотя сам все прекрасно видел.

— Это твои книги. Я их нашла в квартире Андрея, когда мы с Жанной разбирали его вещи.

— С чего ты взяла? — начал было Димка, но Валька перебила брата.

— Они подписаны. Тут твой экслибрис.

— Понятно, — сдался Димка.

— Андрей брал их почитать?

— Да. Он интересовался философией.

Валька кивнула и обвела взглядом разгромленную комнату.

— Это, конечно, не мое дело, но куда ты собираешься переезжать? Снял квартиру?

— Вот те раз! — удивился кузен и присел на табурет. — Я думал, что ты в курсе!

Валька поднесла руку к переполненной голове. Еще одно откровение?

— В курсе чего?

— Ты же всегда была ее любимицей, — продолжал удивляться Димка. — А меня она всегда терпеть не могла…

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Вот о чем…

Димка привстал, потянулся к столу и нашел там плотный лист бумаги, испещренный подписями и печатями. Такой внушительный вид имеют только солидные нотариально заверенные документы.

— Прочти!

Валька приняла лист и пробежала глазами отпечатанные строчки. Ничего не поняла и снова вернулась к началу. И тут ей бросилось в глаза слово, напечатанное поверх текста и венчающее его, как корона.

«Дарственная».

Валька закрыла рукой глаза.

— Я плохо вижу, — сказала она ровным голосом, возвращая кузену документ. — Расскажи своими словами.

— Старуха подарила мне свою квартиру на Ленинском, — ответил Димка, заинтересованный ее реакцией. — Нет, правда не знаешь? Не врешь?

— Не вру, — так же ровно ответила Валька. Подумала и добавила:

— Рада за тебя.

— А уж как я рад!

— Представляю себе… Ты всегда этого хотел.

— Вообще-то, в данный момент мне хотелось бы побыть дома, — с сожалением сказал Димка.

— А что так? — спросила Валька с интересом. — Наклевывается выгодное дельце?

— Точно, — ответил кузен, ничуть не смущаясь. — Наклевывается. Ты газету читала?

— «Ле Монд»? Читала…

— Ну вот, значит, ты меня понимаешь.

— Понимаю, — сухо ответила Валька. — Тебя попросили прокомментировать ситуацию? Как близкого родственника? Так сказать, взгляд на семейную драму изнутри? Хорошо платят?

— Пошла ты! — весело и нагло ответил кузен и поднялся с табуретки. — Нет, шла бы ты, в самом деле, своей дорогой. У меня тут дел — по горло…

— Я сейчас уйду, — пообещала Валька. — Только ответь мне на один вопрос. Тебе Андрея совсем жалко не было? Ведь ты один знал правду.

— Почему один? Жанна все знала.

— Она не член семьи.

— Бабка знала. И она, насколько я помню, не мешала вам всем над ним издеваться в меру собственного остроумия. И ему не мешала вам в рожи плевать. Так что все честно.

— Все честно, — эхом откликнулась Валька. Поднялась с кресла, пошла к дверям, но остановилась, настигнутая вопросом кузена.

— Слушай, ты не знаешь, зачем старуха это сделала? — озабоченно спросил Димка.

Валька, не оборачиваясь, замотала головой.

— Честно говоря, мне дискомфортно, — признался вдруг родственник. — Тимео данос эт дона ферентис… Бойся данайцев… — Может, это троянский конь? Как ты думаешь?

Валька обернулась и посмотрела на брата прищуренными насмешливыми глазами.

— Боишься? — спросила она злорадно.

— Боюсь, — сознался Димка. — Ты видела, что она с папашкой сотворила? Ну, скажи мне правду, что старуха придумала для меня?

— По-моему, ты себя переоцениваешь, — сказала Валька. — Ты для нее обыкновенный испорченный сопляк. Станет она с тобой счеты сводить!

— Не скажи, — пробормотал брат в задумчивости. — Она-то знает, что это я Андрею план подсказал.

— Стратег!

— Не юродствуй!

— Да над чем тут юродствовать? Ты, что, возомнил, что сможешь ее обмануть? Да она с самого начала все прекрасно знала и понимала! И подыгрывала Андрею потому, что жалела его! Впрочем, тебе этого не понять…

— Плохой он был актер, — начал брат, но Валька оборвала его с неожиданно проснувшейся яростью.

— Молчи, подонок! Мизинца его ты не стоишь! Поэтому и на похороны не явился, побоялся… Ничтожество.

— Я не собираюсь ничего тебе доказывать, — с нелепым достоинством ответил Димка.

— А мне не интересно, что ты можешь доказать, — ответила Валька презрительно. — Все, что мне нужно понять, я пойму сама.

Димка уставился на сестру, кусая губы.

— Слушай, окажи мне услугу, — попросил он внезапно.

Валька откинула голову назад и расхохоталась.

— Ерундовую, в общем-то, услугу, — продолжал просить Димка, не обращая внимания на ее смех. — В память о прошлых временах… Поговори со старухой. Спроси ее, что это за дары природы. Пожалуйста! Ведь, если со мной что-то случится, ты себе потом не простишь. Несмотря на то, что я подонок и ничтожество.

Валька вернулась к столу и внимательно перечитала текст. Обычная стандартная форма, подписи и печати на месте…

Она перевернула документ и увидела написанное от руки короткое предложение, спрятавшееся в нижнем углу листа.

— Это видел? — спросила она и показала брату надпись.