Бриллиантовый скандал. Случай графини де ла Мотт

Мой учитель не раз обещал графине (самолично слышал), что, в конце концов, он возведет ее на престол, но только предварительно необходимо как можно сильнее уронить в глазах общества чету правивших тогда Бурбонов.

Вот Жанна де ла Мотт и старалась изо всех своих отвратительных силенок угодить графу, опорочивая Марию Антуанетту и Луи Шестнадцатого.

Да, этой совершенно безумной воровке ох как хотелось стать королевою Франции!

Я уверен, что мой великий учитель никогда всерьез не помышлял о том, чтобы возвести на трон эту сумасшедшую нищенку, но вот отомстить семье, некогда подло уничтожившей славный орден тамплиеров, граф очень даже хотел. Он не раз говорил мне о том, что пролитая королем Франции кровь рыцарей ордена взывает к отмщению, и что час справедливости неминуемо настанет.

И в этих благороднейших целях Калиостро, подлинный маг доброты, готов был пользоваться даже услугами отъявленной воровки и мерзавки Жанны де ла Мотт, в совершенстве владевшей способностию обливать других грязью!

Жанна была нужна ему как орудие мести, и не более того; как орудие мести, чрез которое можно будет покончить с королевскою властью во Франции.

У графа, вероятнее всего, были самые разнообразные виды на мадам де ла Мотт, но только он ни при каких обстоятельствах никак не собирался возводить ее на трон.

Но покамест Жанна надеялась, она была более или менее послушна, не дозволяя проявляться особенно открыто бешеному своему норову.

Сие совершенно однозначно, господа.

* * *

В начале мая 1780-го года граф Калиостро неожиданно объявился в Варшаве, где мне и посчастливилось с ним познакомиться и даже попасть в число его ревностнейших адептов.

Калиостро бежал к нам из России, где он сотворил немало чудес, что как раз и подвело его (люди ведь так неблагодарны): у княгини Волконской вылечил больной жемчуг, у генерала Бибикова увеличил рубин в перстне на одиннадцать каратов, а заядлому игроку Костичу показал в пуншевой чаше знаменитую талию, и тот на другой же день выиграл свыше ста тысяч.

К величайшей горести моей, государыня Екатерина Алексеевна, при всем огромадном уме своем, не верила в чудодейственные способности графа и даже высмеяла их в комедии своей «Обманщик».

Герой сей комедии утверждает, например: «Я малые алмазы переделываю большими, иногда для своей забавы. Например, безделушка, которая у тебя на руке, перстень, буде мне отдашь, я тебе возвращу величиною в один камень, втрое противу того, как он теперь».

В одну ночь Калиостро скрылся и из Варшавы (недоброжелатели и завистники обвинили его в надувательстве), пробыв в ней менее двух месяцев. И у нас он творил чудеса, что подняло буквально ропот возмущения в варшавском обществе[14].

Потом граф стал писать мне из Страсбурга, зазывая для участия в своих магических сеансах, но сие оказалось возможным лишь через четыре года.

В Париж я прибыл по неотступному зову графа Калиостро в конце 1784-го года. Точнее говоря, прибыл я с первоначала в Лион, где находился тогда граф.

А в январе 1785-го года на шестерке лошадей, запряженных в раззолоченную карету, с лакеями на запятках, предшествуемый курьерами и скороходами, сопровождаемый многочисленной челядью, одетой в красочные ливреи, мой сиятельный учитель въехал в Париж. Представители семидесяти масонских лож встречали великого гостя.

В одной карете с Калиостро находились кардинал де Роган (он называл графа не иначе как божеством: бросался к ногам магика и целовал его руки) и я.

По прибытии мне довелось неотлучно находиться при великом моем учителе и всюду сопровождать его.

В частности, я присутствовал едва ли не при всех встречах Калиостро с графинею де ла Мотт.

Был я и очевидцем того, как эта отвратительная особа дрожащими своими ручками вывалила на громадный письменный стол графа, заваленный бумагами и уставленный всевозможными пробирками, заветное ожерелье из 629-ти бриллиантов.

Калиостро тут же отобрал для себя 17 самых крупных камней (все они были величиною с грецкий орех), успокоив графиню, что он нарастит их и превратит в бриллианты небывалой величины, и тогда их можно будет продать с особою выгодою.

Все остальное графиня унесла с собою.

Прощаясь, Калиостро заметил ей, что надобно не медля вызвать графа де ла Мотта и переправить его с остающимися бриллиантами чрез Ла Манш, графиня молча кивнула и выбежала вон.

Впоследствии о сих 17-ти бриллиантах не было ни слуху, ни духу. Несомненно, Калиостро (а он всегда был страстный — даже болезненно страстный — охотник до бриллиантов) переправил их в надежнейшее место, мне совсем не ведомое.

Впрочем, шевалье Рето де ла Вилетт, проходимец и один из любовников графини де ла Мотт, говорил мне потом, что 17 заветных бриллиантов Калиостро несомненно, хранил в шкатулке жены своей Лоренцы (кстати, она была дочерью старьевщика, хотя и величала порою себя принцессою Санта-Кроче), также страстной охотницы до сверкающих камушков.