Бриллианты для невесты

Она натянула через голову пурпурную ночную рубашку, шелк, словно жидкость, заструился по ее телу.

Эмми вздохнула.

Я знаю, что не должна ненавидеть тебя за совершенное тело, но ненавижу. Правда, правда, ненавижу.

Дорогая, у тебя тоже могут быть такие... — Адриана приподняла груди, отчего ночнушка взлетела вверх, явив взору полную бразильскую депиляцию, — ...за десять тысяч плюс несколько часов под волшебными руками доктора Крамера. — Она опустила глаза и еще раз сжала свои груди — Я так довольна, что переделала их, когда легализовали силикон. Это гораздо естественнее, не правда ли?

Эмми восхищалась — да что там, боготворила — имплантаты Адрианы с того момента, когда та вернулась с ними после рождественских каникул на втором курсе. Конечно, они показались не такими уж идеальными, когда один из них дал течь четыре месяца спустя и Эмми пришлось срочно везти Адриану в больницу и сидеть с ней целую ночь, пока не пришел пластический хирург и не восстановил обвисшую левую грудь. Но теперь? Замена солевого раствора на силикон была хорошим решением, даже если это и означало еще четверо суток, в течение которых Эмми пришлось ухаживать за подругой. Они были безупречны. Такие округлые, полные и красивые, совершенно не похожие на искусственные... Ну, возможно, они казались немножко ненатуральными, но только тем, кто знал Адриану «до того как», смеясь, сказала она сама.
– Настоящие, ненастоящие, кого это волнует, когда они так чертовски совершенны?
Эмми спрашивала себя тысячу раз, десять тысяч раз, каково это — обладать такой грудью. О, если уж начистоту, вообще какой-нибудь. Она всегда была в основном удовлетворена своей стройной фигурой, еще более возрадовалась, когда, повзрослев, поняла, как редко женщина сохраняет худобу естественным образом. И хотя Эмми понимала, сколько представительниц прекрасного пола отдали бы все на свете за ее обмен веществ — за худые, как палки, бедра, ягодицы с кулачок и предплечья без отвисшей кожи, ей страстно хотелось испытать, что такое — иметь женское тело, со всеми его выпуклостями и изгибами, которые так нравятся мужчинам. При виде такой груди, как у Адрианы, перед мысленным взором Эмми вставали ящики комода полные сексуальных кружевных бюстгальтеров, платья с открытой спиной, которые было бы чем заполнить, мир, где не существует верхних деталей бикини на поролоне, и полная невозможность делать покупки в отделе детской одежды, поскольку грудную клетку нельзя втиснуть в рубашку для девочки. Она мечтала никогда больше не слышать по говорки «уместится в горсти», носить платья без бретелек не набивая предварительно чашечки, и хотя бы раз поймать мужской взгляд, устремленный в ложбинку между грудями, а не в глаза.