Бриллианты для невесты

Адриана засмеялась и тут же опустила глаза. Она всегда изображала безразличие и якобы равнодушно-спокойно воспринимала манеру Джайлза подробно описывать секс геев, но все же ей становилось немного не по себе, и это раздражало. Она ставила эти издержки старомодности в вину своим родителям, которые щедро тратили деньги, но были первопроходцами в светской жизни. Сама Адриана и близко не была консерватором, когда дело касалось интимных отношений, — она потеряла девственность в тринадцать лет и с тех пор переспала с десятками мужчин.

– Думаю, я нашел, что искал, серьезно, — сказал Джайлз, искусно сооружая вокруг лица Адрианы ореол из фольги — голова чуть наклонена набок, лоб сосредоточенно наморщен.

Адриана привыкла к его постоянно меняющимся «вариантам стиля жизни» и любила пересказывать их подругам. Предыдущие посещения, например, подарили ей такие перлы: «Если сомневаешься, примени воск», «Настоящие мужчины пользуются услугами дизайнеров» и «Не накачаешься, не повстречаешься» — правила, которых он придерживался с удивительным упорством. Только раз Джайлз нарушил данное себе обещание — в день своего четырнадцатилетия он поклялся никогда больше не иметь дела с проститутками и не работать в службе сопровождения («Шалости — это для детей, отныне все как у взрослых»), но, завязав с Вегасом, вернулся в прежнее русло.

У Адрианы зазвонил телефон. Взглянув через плечо, Джайлз первым увидел, что это Ли.

– Скажи, что если она не сможет убедить этого своего Адониса надеть ей на палец кольцо, я похищу его и познакомлю с красотами гомосексуальной жизни.

– Уверена, она в ужасе. — И ответила по телефону: — Ты слышала, Ли? Тебе придется немедленно выйти за Рассела, иначе Джайлз его соблазнит.

Одним изящным движением кисточки Джайлз нанес состав на прядь. Затем закрутил и с хрустом запечатал фольгой пропитанные вязкой жидкостью волосы.

– Что она сказала?

– Что он в полном твоем распоряжении. — Джайлз открыл было рот, но Адриана покачала головой, знаком попросив помолчать. — Великолепно! Рассчитывай на меня. Конечно, у меня есть планы на вечер, но мне до зарезу нужна была причина отменить их. Кроме того, если Эмми хочет выйти в свет, кто мы такие, чтобы встать ей поперек дороги? В какое время? Идеально, querida, встретимся в вестибюле в девять. Целую!

– А что случилось с Эмми? — спросил Джайлз.

– Дункан познакомился с двадцатитрехлетней, которая умирает от желания завести детей.

– Понятно. И как она себя чувствует?

Вообще-то не думаю, что Эмми в отчаянии, — ответила Адриана слизывая с губ каплю вспененного молока. — Она просто считает, что ей следует быть в отчаянии. Без конца говорит разные глупости, типа «у меня никогда больше никого не будет», но в основном это не связано с тоской по Дункану. С ней все устаканится.

Джайлз вздохнул.

– Я мечтаю, чтобы ее волосы попали ко мне в руки. Ты хоть понимаешь, как редки в наши дни никогда не крашенные волосы? Все равно что найти чашу Грааля.

– Не сомневайся, я ей передам. Хочешь прийти сегодня вечером? Мы собираемся поужинать и выпить. Ничего особенного, только девушки.

– Ты же знаешь, как я люблю девичники, но у меня свидание с метрдотелем с прошлого уик-энда. Надеюсь, он поведет меня прямо к тихому столику в глубине своей спальни.

Подержу за тебя скрещенные пальцы.

Адриана перевела взгляд на высокого широкоплечего мужчину в голубой клетчатой рубашке и идеально отутюженных брюках, подходившего к стойке администратора.

Джайлз, как раз закрутивший в фольгу последнюю прядь волос Адрианы, проследил за ее взглядом и приветственно помахал мужчине рукой.

Я закончил, дорогая.

Помощница с глазами Бэмби схватила Адриану за руку и повела к сушуару. Достаточно громко, чтобы слышали все — и, разумеется, вновь прибывший, — Джайлз сказал со своего места:

– Посиди там и постарайся держать ноги вместе, дорогая. Я знаю, это нелегко, но прошу всего пятнадцать минут.