Бриллианты для замарашки

— В соседнем зале, убытки с товарищем милиционером описывали. Нет, ну вы подумайте, люди добрые…

— Ну и как? — Я снова в корне пресекла ее попытку поголосить на манер деревенских кумушек.

— Что? — не сразу сообразила Шура.

— Убытки как? — Я сурово посмотрела на продавщицу.

— Там ничего не тронуто. И вообще, Елизавета Анатольевна, по-моему, у нас ничего не украли. По крайней мере, я не заметила… — Шура явно расстроилась, что такое яркое происшествие в ее жизни оказалось не столь грандиозным, как ей показалось вначале. Даже соседкам, по большому счету, рассказать нечего будет. — Перебуторили все, передвинули, но ничего не унесли…

— А ты не могла убедиться в этом прежде, чем беспокоить и без того загруженных до предела людей? — с досадой поинтересовалась я.

— Как можно, Елизавета Анатольевна… — растерялась Шура. — Я, как дверь взломанную увидела, так даже и заходить не стала… В кино всегда говорят, что ничего трогать нельзя на месте преступления… Я и вам, и в милицию из магазина «Автозапчасти» звонила….

— Поменьше детективы смотреть надо… — недовольно проворчала я.

— Вообще-то девушка права, — вмешался милиционер, до этого молча с любопытством наблюдавший за нашей перепалкой. — Вам не мешало бы у нее поучиться, как вести себя в таких случаях. Никогда не знаешь, что ждет за взломанной дверью…

— Мне ли не знать… — начала я и осеклась. — Мы не познакомились. Меня зовут Елизавета Анатольевна.

— Это я уже понял, — смутился лейтенант. — Ивакин. Петр Петрович.;.. Так, значит, вы и есть хозяйка?

— Да…. То есть нет… Вернее, да…

— Так да или все-таки нет? — насторожился Петр Петрович.

— Официально хозяйкой числится моя подруга. Петрова Юлия Евгеньевна. Но всеми делами занимаюсь я. Она здесь ни разу не появлялась.

— Тогда у вас должна быть генеральная доверенность…

— Нет, к сожалению. — Доверенность у меня, само собой, была, но я совсем не собиралась показывать ее лейтенанту. Я и фамилию свою называть не буду, не то что заявления какие-то от своего имени делать.

— Странно, — удивился Ивакин. — Как же вы дела-то ведете без документов? В налоговую как ходите?

— Когда нужно, я привожу Юлю.

— Яа-сно, — протянул парень. — Тогда придется ее вызывать на место происшествия. Я не могу принять от вас заявление, раз даже доверенности нет….

— А никакого заявления и не будет. Мы не собираемся заводить уголовное дело по столь пустяковому поводу. — Я заметила, что после этих слов Петр Петрович вздохнул с видимым облегчением. Но для порядка он все таки предупредил:

— Но и это вы, Елизавета Анатольевна, сами решить не можете. Нужно, чтобы сама гражданочка Петрова заявила о том, что никаких претензий не имеет.

— Ее нет в городе… Пока. Я привезу Юлю к вам в участок, как только она появится… — Хотелось как можно быстрее избавиться от присутствия милиции. Я нервничала и не хотела, чтобы Ивакин заметил мое волнение.

— Но, Елизавета Анатольевна, — решительно вмешалась в разговор Шура, — я считаю, нельзя оставлять…

— Почему ты решила, что меня интересует, что ты считаешь? — холодно оборвала я. — Твоя обязанность — продавать товар, остальное позволь решать мне.

Шура надула губы и демонстративно отвернулась к стеллажам.

— Когда вы сможете найти Петрову? — поинтересовался Ивакин, складывая в папку до этого разложенные на столе листы протокола.

— Прямо сейчас займусь этим, — заверила я.

— Пусть возьмет с собой все имеющиеся документы на это помещение, договор аренды… короче, все, что есть. — Меня раздражало то, как нарочито тянул время лейтенант. Он явно не торопился уходить. — А вы тоже вместе с ней подойдете?

— Не уверена. А что, нужно?

— Нет, — смущенно потупился Ивакин, — просто хотелось бы еще пообщаться с такой красивой женщиной…

— Юлия тоже очень красивая женщина, — отрезала я, но потом поспешила на всякий случай смягчить грубость:

— Но я постараюсь подойти вместе с ней. — Я соврала. Идти в отделение я не собиралась ни под каким предлогом.

— Так нас что, и «Вечер трудного дня» снимать не будет? — заволновалась вдруг Шура. — Или все-таки могут? — Кажется, теперь я наконец-то поняла, зачем продавщица так поспешно вызывала милицию: очень уж ей хотелось попасть в хронику происшествий. Не исключено, что она позвонила не только мне и дежурному милиционеру, но и сообщила о происшествии на пейджер программы.

Петр Петрович усмехнулся и посмотрел на меня. Потом посоветовал Шуре:

— Девушка, если хотите пообщаться с телевидением, то поторопитесь. Они там — на улице, ждут чего-нибудь интересненького, увидят, что мы уезжаем, и рванут следом. Так что бегите, пока не поздно.

Продавщица мельком глянула на меня, как бы молчаливо спрашивая разрешения (как будто я могла ей запретить), и сорвалась с места.

— Я же говорил, что все женщины мечтают об экране, — снова подал голос Ивакин.

— Не все, — с досадой отмахнулась я. — Только молодые и глупые.

— Так что, Елизавета Анатольевна, может, встретимся после работы? — Оставшись со мной наедине, Петр Петрович заметно осмелел.

— Стара я для вас, с Шурой вон лучше встретьтесь, — искренне посоветовала я.

— Ну уж! Стара! Скажете тоже! Все бы такие старые были…