Бриллианты в шампанском

Они долго смотрели в глаза друг другу, и слезы из их глаз брызнули одновременно. Игорь обхватил мать за шею и заревел так, как не ревел никогда в жизни. Слезы, скопившиеся за время всех несчастий произошедших с ними, лились ручьем и обливали лимонного цвета креповый костюм. Наконец рыдания стихли. Игорь смущенно отвел глаза в сторону. Ему стало неловко — ведь он же мужчина.

— Поезжай мама. Я буду ждать тебя, — прошептал он, и мать с сыном пошли обратно по аллее к зданию интерната. Они шли, взявшись за руки, под взглядом девяти пар мальчишеских глаз, его одноклассников, соединенные любовью и пониманием, как когда-то пуповиной.

Лера на том же такси, нанятым ею на целый день, вернулась на виллу. Быстро собрала небольшой чемоданчик, не забыла прихватить теплое кашемировое пальто, помня, что в Москве еще стоит зима. Когда сборы были закончены, она села писать записку Стасу. Слова никак не хотели соединяться в предложения, и она боялась допустить какую-нибудь тактическую ошибку. Смысл записки заключался в следующем: мол, когда она звонила в Москву тете Вере, телефон не отвечал. Тогда ей пришлось позвонить соседям. Выяснилось, что тетя Вера тяжело заболела. Совсем плоха и ухаживать за ней некому. Ей срочно придется вылететь в Москву. Деньги она оставила в камере хранения банка на свое имя, так как боится, что за время ее отсутствия виллу могут ограбить. Ведь его, Стаса, почти не бывает дома. Как только что-то прояснится, она тут же вернется. Очень переживает из-за разлуки, но ей необходимо быть в Москве.

Быстро пробежав глазами написанное, Лера посмотрела на часы: время поджимало. Вот-вот должен вернуться Стас… Но больше почему-то ничего убедительного не придумывалось, а стрелки часов неутомимо двигались. Лера оставила листок на столе и выбежала к ожидавшему ее такси.

Она щедро расплатилась с таксистом и кинулась в здание аэропорта. Заказанный билет ее ждал. Время отлета примерно совпадало с временем возвращения Стаса домой. «Только бы он не прикатил в аэропорт, только бы пронесло, только бы пронесло!» — нервничала Лера, то скатывая авиабилет трубочкой, то, опомнившись, разглаживая его на колене. Ну, слава богу, кажется, все обошлось, однако успокоилась Лера только тогда, когда лайнер поднялся в воздух.

Несколько часов полета привели ее мысли в относительный порядок. Становилось все более ясным, что делать дальше и как добыть необходимую ей информацию. Самым тяжелым делом было возвращение пистолета. Любой ценой! Так, в переживаниях и с головной болью, Лера долетела до Москвы.

В это время Стас вернулся домой и после нескольких бесплодных звонков в дверь открыл замок своим ключом. Первое, что ему бросилось в глаза, был пластиковый рюкзачок, небрежно брошенный под столом. Увидя его, он оторопел. Потом взгляд его упал на записку, и строчки запрыгали у него перед глазами. Теперь он разрывался от своей беспомощности что-либо предпринять. Он пытался успокоиться, пересилить волнение. Даже съездил в ближайшее кафе и поужинал на скорую руку. И только когда было далеко за полночь, сон сморил его, и он, как был в одежде, так и уснул на нераскладывающемся диване, как-то беспомощно свесив неумещающуюся руку.

Москва радостно встретила Леру. На флагштоках трепыхались трехцветные флаги, украсившие город в чью-то честь. Отнюдь не дистрофичного вида дети резво катались с металлической горки, протирая до дыр штаны. На углу у супермаркета молодые мужчины пили пиво и весело чему-то смеялись. Вечно озабоченные женщины таранили прохожих тяжело груженными продуктовыми сумками — словом, все было как всегда. И снова, как в Барселоне, она села в такси и поехала ДОМОЙ.

Лера открыла дверь своим ключом, швырнула чемодан в прихожке и вбежала в комнату соседки. Та сидела у окна, равнодушно наблюдая чужую, не имеющую теперь к ней никакого отношения жизнь.

— Миленькая, родненькая! Тетя Верочка! — затормошила она старуху. И та словно просыпаясь от долгого сна, повернулась к ней и дрожащей тоненькой рукой коснулась Лериных волос.