Бриллианты вечны (Сборник)

— Конечно, приходил. Дюжина таких приходила. Такие лица не бросаются в глаза.

— Я знаю. В этом, черт возьми, и загвоздка. Но это действительно очень важно, Сальвадор. Ну-ка, покажи ату фотографию горничным и боям, пусть они внимательно посмотрят. И если кто-нибудь из них видел его сегодня вечером, пришли их поговорить со мной.

— Хорошо, Майкл. — Сальвадор Ротичелли взял двумя пальчиками фотографию и ушел.

Генри отошел к другому концу стойки обслуживать нового посетителя, а Майкл сердито уставился в свой стакан. Он не особенно надеялся на успех с фотографией. Как правильно сказал Сальвадор, лицо было слишком обыкновенное, ординарное, чтобы могло запомниться. И все же Шейн считал очень важным установить, был ли он здесь или нет. Если он сможет доказать, что этот человек был в "Сильвер Глэйд" после 21.30, значит, это не его выбросили из окна в Бискейнский залив из комнаты № 316 отеля "Эдельвейс".

Ну и что же это докажет? — сердито спросил себя Шейн. Абсолютно ничего. Он так и не узнает ни того, кем именно является человек со шрамом на лице, ни того, кем был убитый мужчина. Берт Польсон? Чарльз Барнс? А убитая девушка? До тех пор, пока он не увидел ее лицо и счет из отеля "Эдельвейс", он был абсолютно уверен, что это не Нелли Польсон.

Гораздо больше ей подходила другая роль. Мэри Барнс из отеля "Рони Плаза". Мэри Барнс, которая мельком увидела своего брата в отеле "Эдельвейс", куда ее за несколько минут до этого вызвал этот самый брат. Мэри Барнс, которая с ужасом убегала от человека со шрамом на лице, которая прибежала к нему в отель искать защиты и вновь в ужасе убежала от него на ночную улицу, так как не поверила, что он сможет защитить ее от человека, которого она так боялась.

Все эти факты вполне подходили к тому, что он думал о Мэри и Чарльзе Барнсах, как бы мало он их ни знал. Но они абсолютно не подходили к тому, что он знал относительно Нелли Польсон.

Он мрачно потягивал свой коньяк, запивая водой, в то время как все эти вопросы вихрем кружились в его мозгу. Что-то от него все время ускользало. Что-то очень важное. Может быть, ключ к разгадке всей тайны? Или несколько небольших фактов, которые ему известны, но, к сожалению, он не сознает, что они ему известны.

Что-то он недоучитывает. Он знает, что ему уже должно быть известно все. Но только он никак не может связать воедино все эти предположения, теории и рассказы, которые выслушал за сегодняшний вечер. Что-то, что казалось совсем незначительным и что в действительности может оказаться очень важным.

Он снова и снова перебирал в памяти все отдельные факты, все, что произошло с тех пор, как его вызвали по телефону от Люси. Это должно быть где-то у него в голове. Он знал это. Где-то спряталось подсознательно. Но он не знал, как ему разыскать эти сведения среди той полуправды и лжи, которую он выслушал сегодня.

Но это придет само. Вдруг у него появилось чувство, что нужно торопиться, что время на исходе. Он взглянул на часы. Удивительно, почему это у него появилось такое чувство?

Он уже испытывал сегодня такое чувство, что должен торопиться, что время истекает, когда девушка убежала от Люси (это было еще до того, как ее труп нашли в парке). Но тогда это было вполне естественно, он хотел поскорее ее найти до того, как с ней что-нибудь случится.

Но теперь с этим покончено. Она умерла, и никакие силы на земле не вернут ее. Он упустил ее из своей комнаты, стоял, сгорал от ярости, от своего бессилия, в то время как человек с "кольтом" побежал ее искать.

Он скрыл от Уилла Гентри ее местонахождение, так как хотел сам довести до конца все дело.

И именно поэтому она теперь мертва. Но почему же теперь у него снова появилось такое чувство, что надо торопиться, что время на исходе?

Часы показывают 23.46.

И вдруг он сразу вспомнил. Четырнадцать минут до полуночи. Он обещал Люси быть у нее не позже полуночи и выпить коньяк, который она ему налила.

Подошел Сальвадор и молча положил перед ним фотокарточку.

— Ничего, Майкл. Никто из них не мог определенно сказать — да или нет.

Шейн с удивлением посмотрел на карточку, как будто никогда до сих пор ее не видел. Потому что теперь она уже не имела никакого значения. Потому что теперь он знает, что его волновало.

Он соскочил с табурета, даже не поблагодарив Сальвадора, и крупными шагами направился к двери. Он даже побледнел от сознания своей собственной глупости.

Он не слышал, как его окликнула девушка-гардеробщица. Он быстро подбежал к машине и рванул дверцу.

Через несколько секунд он уже мчался на дикой скорости по ночным улицам Майами.

23. 23 ч 47 мин

Отель "Тропикал Армс" на Норд-авеню Майами находился между винным погребком и лавочкой деликатесов. Когда Шейн подкатил к отелю и выпрыгнул из машины, винный погребок все еще был открыт. "Тропикал Армс" был очень старый отель с явными признаками разрушения. Шейн вошел в огромный пустой вестибюль с грязными украшениями в стиле рококо, покосившимися стульями и увядшими пальмами в кадках.