Британия

Когда волна схлынула, Катон увидел, что грузовое судно оказалось зажатым между блестящими черными скалами; корма была разбита, киль треснул. На палубе еще оставались матросы, которые отчаянно пытались на ней удержаться, но им удалось лишь ненадолго продлить свою жизнь, потом волны разобьют корабль на куски и унесут моряков в пучину. Объятый ужасом, Катон не мог отвести глаз, все в нем сжалось от сочувствия к несчастным. Бросив еще один взгляд на скалы, он оценил расстояние от них до каменистого пляжа, возле которого три триремы бросили якоря, и принял решение.

Подхватив поводья, префект пришпорил свою лошадь и сразу заставил ее перейти на галоп. Очень скоро он догнал Мирона и других «Кровавых воронов», направлявшихся в сторону рощицы.

– Стойте!

«Вороны» остановились. Катон подъехал к смотревшему на него декуриону; в ушах префекта стучала кровь, и ему пришлось немного помедлить, чтобы успокоить дыхание.

– Твой эскадрон поедет со мной. Остальные могут отдохнуть в роще. Пусть Аристофан возьмет командование на себя и следит за врагом до нашего возвращения.

Мирон нахмурился:

– Что вы задумали, господин префект?

Катон быстро объяснил, в какую беду попало грузовое судно и его команда.

– Их еще можно спасти.

– Но они почти наверняка все погибли, господин префект.

Катон нахмурился:

– Нет, надежда еще остается, пока в наших силах что-то сделать. Ты получил приказ, декурион; вперед!

Оставив Мирона организовать людей, Катон повернулся и поскакал вниз по холму, к берегу, на который продолжали накатывать огромные волны. Весьма возможно, декурион прав. Но Катон не мог предоставить людей такой ужасной судьбе, если был хотя бы незначительный шанс их спасти.

Глава 20

Когда префект добрался до берега, обогнув бухту, то понял, что шторм гораздо сильнее, чем казалось сверху. Его оглушил рев прибоя и грохот гальки, когда он остановил лошадь и спрыгнул на землю. Слева его укрывал от ветра утес, под защитой которого дождь со снегом превратился просто в снег. Крупные хлопья вращались в воздухе и таяли, едва коснувшись камней. Впереди, там, где заканчивался утес, начинались камни, создававшие впечатление, будто кулак самого Юпитера раздробил скалы на огромные валуны. Линия скал уходила в море на две сотни шагов или около того, туда, где на грузовое судно продолжали набрасываться огромные волны, поднимавшиеся из глубин моря.

Бо́льшую часть могучих ударов принимала на себя корма, которая постепенно разрушалась. Носовая часть пока оставалась защищенной от ярости волн, но Катон понимал, что очень скоро море доберется и до нее. Несколько человек все еще удерживались на наклонившейся палубе; один стоял на носу и отчаянно махал рукой тем, кто находился на берегу, призывая их на помощь. Но их товарищи беспомощно смотрели на него с палуб стоявших в бухте кораблей и с берега.

Катон подошел к одному из морских офицеров, руководивших сооружением укрытия за линией вытащенных на гальку лодок. Капитан триеры отдавал приказы, силясь перекричать шум прибоя и заставить моряков вернуться к работе.

– Почему вы ничего не предпринимаете? – резко спросил Катон.

– А какое тебе дело? – Капитан резко повернулся, увидел, кто перед ним, и отсалютовал. – Извините, господин префект.

– Почему вы не пытаетесь спасти людей?

– Им невозможно помочь, господин префект. А если мы попробуем, то можем потерять других. Пытаться забрать их с палубы разбившегося судна – настоящее самоубийство. К тому же очень скоро его смоет в море. Все очень плохо, господин префект, мы не в силах им помочь.

Катон посмотрел в сторону скал и увидел, как новая волна ударила в обреченный корабль, окутав все вокруг облаком брызг и пены, потом море отступило, и стали видны обломки кормы. Человек, который стоял на носу и просил о помощи, теперь, обхватив колени, сидел на палубе рядом со своими товарищами. Быстро прикинув расстояние между скалами и ближайшим кораблем, стоявшим на якоре, Катон снова повернулся к капитану триремы.

– Я не намерен стоять и смотреть, как погибают люди, – с жаром сказал он. – Я хочу, чтобы вы выделили мне лодку и четверых гребцов. Все они должны быть хорошими пловцами.

Капитан прищелкнул языком:

– Господин префект, я полагаю…

– Мне плевать! Выполняйте приказ. Немедленно!

Катон не стал дожидаться ответа и вернулся к своей лошади, как раз в тот момент, когда прискакал Мирон с остальными солдатами. Префект быстро снял и положил на гальку шлем. Затем холодными пальцами сбросил плащ и пояс с мечом и повернулся к Мирону:

– Помоги мне снять доспехи!

Декурион соскочил с седла и помог Катону избавиться от доспехов. Очень скоро все его снаряжение лежало на земле. Префект стянул кольчужную рубашку и бросил ее поверх своих вещей. Теперь он остался в тунике, штанах и сапогах. Катон был слишком напряжен, чтобы дрожать от холода. Он увидел, как за спиной Мирона капитан призывает своих людей, которые тут же потащили одну из лодок к ревущей полосе прибоя.

Катон откашлялся, чтобы голос не выдал его вол-нения.