Британия

Откуда-то возникли четыре раба с ведрами горячей воды и швабрами. Женщина, которая вышла поблагодарить Кейтлин, откашлялась, привлекая ее внимание.

— Девочка, у тебя все в порядке? — заботливо спросила она.

— Не совсем, — отозвалась Кейтлин.

Четыре раба развернули грязное одеяло и накрыли им тело убитого солдата.

— Ты его знала? — спросила женщина.

— Он мой друг, — рассеянно ответила Кейтлин, размышляя над словами полковника.

— То есть, он был твоим другом? — сочувственно поправила женщина.

— Пока еще им и остался, — удивленно сказала Кейтлин, и только тут поняла, что женщина имеет в виду конвоира. Та тоже поняла свою ошибку и вытаращила глаза.

— То есть, ты ударила моим фонарем своего друга?

— Именно так.

— Зачем же ты это сделала?

— Чтобы его не застрелили, — машинально ответила девушка, все еще пытаясь проникнуть в смысл сказанного полковником.

— А… — сказала женщина не без сарказма. — Отлично ты придумала, просто замечательно. И впрямь, теперь беднягу не застрелят. Его повесят.

— Может быть, — немного рассеянно откликнулась Кейтлин, голова которой сейчас была занята иным. Но от женщины оказалось не так-то легко отвязаться.

— Он, кажется, говорил, что знает покойницу?

— Она была матерью его детей.

Один из рабов оторвался от швабры, которой он вытирал кровь на полу.

— Гвен и Майкл! Я их знаю, — сказал он. — Жалко ребят: завтра станут круглыми сиротами.

Сокрушенно покачав головой, он заметил что-то на полу и нагнулся, чтобы подобрать это.

— Вы знаете, где они сейчас? — спросила Кейтлин, почувствовав внезапный прилив надежды.

— Ну конечно, знаю. Они в лагере у поверхности, в боковых комнатах, вместе со всеми. Он выпрямился, озадаченно разглядывая что-то в своей руке.

— Там ведь ужасно… — сказала девушка. — Всегда холодно, сыро, радиация проникает…

— Не говорите, мисс! Чистый ад! Совсем не место для детей.

Раб замолчал и протянул амулет, который подарила Юэну Цура, — маленькое серебряное колесо.

— Это ваше, мисс? — с плохо скрываемым любопытством спросил он.

— Нет, это амулет моего друга.

— Очень интересно, мисс.

Он переглянулся с другими рабами. Те побросали работу и тоже уставились на Кейтлин.

— Что там? — спросила женщина за ее спиной.

— Посмотри, Элис, — сказал мужчина, и амулет ярко заиграл под светом лампы.

— Ого… У него знак… — пробормотала та.

— Который понятно что означает.

— Не всем понятно, — сказала Кейтлин. — По крайней мере, мне. Объясните, пожалуйста.

— Мы должны помочь ему, если сможем, — ответила Элис.

— Почему?

Кейтлин не понимала, зачем рабам помогать незнакомому человеку: их жизнь и без того была горька, а такое благородство принесет лишь новые огорчения.

— Потому что раньше, мисс, пока нас не угнали сюда, мы были цыганами, — объяснил мужчина, нашедший амулет. Он положил серебряное колесо на ладонь и любовно погладил большим пальцем. — Мы застряли здесь крепко, но его постараемся вытащить, раз такое дело.

— Что же это за амулет? — спросила Кейтлин и подошла поближе, чтобы как следует его рассмотреть.

— Он означает, что женщина по имени Цура, которая помогла очень многим из наших, просит помочь этому человеку и считать это личной услугой ей. Надо только придумать, как вытащить его из камеры.

Кейтлин поняла, что детали головоломки продолжают складываться. И, может быть, на дне шкатулки действительно скрывалась надежда.

* * *

Элис долго вела Кейтлин по лабиринтам подземных переходов, пока они не вынырнули на поверхность в задней части огромного купола Сент-Панкраса. Дети и другие рабы жили в тесных комнатах, как сельди в бочке. Угол для готовки и отхожая яма располагались рядом. Кейтлин не могла понять, откуда вонь сильнее: из ямы или от человеческих тел, копошащихся на металлических койках. В комнатах было тихо, и даже дети были так запуганы, что старались жить как можно беззвучнее.

Рабы сбивались в группы, стараясь быть поближе к знакомым, похищенным из тех же мест. Кейтлин заметила знакомые лица: некоторые попали сюда не без ее участия. Хотя ее роль, как правило, заключалась в заботе о самых маленьких, девушка отчаянно желала, чтобы сейчас ее никто не узнал. К счастью, мало кто обращал внимание на двух женщин, идущих меж рядов коек, и они спокойно добрались до грязной двери в дальней стене комнаты. Элис открыла ее без стука и пропустила Кейтлин вперед.

В этой комнате было чище, и коек тут было меньше, но от вида ее обитателей у девушки замерло сердце. Три десятка детей разных возрастов повернули головы в сторону двери; самому младшему было от силы года полтора, его держала на руках девочка постарше.

Элис позвала по именам детей Юэна, но Кейтлин уже увидела их, сидящими в обнимку на одной кровати. У Майкла слезы лились ручьем, а на лице его сестры была спокойная решимость.

— Кейтлин! — вдруг закричала Гвен, узнав темноволосую девушку. — А мы думали, ты погибла!

— А мама умерла, — важно произнес Майкл и вдруг разрыдался.

Гвен обняла его, но сама чуть не расплакалась от отчаяния.

— Со мной все в порядке, — прошептала Кейтлин. — Меня спас один курьер и привел меня в Лондон, за вами.

Дети посмотрели на нее.