Британия

«Нехороший знак», подумал Юэн, но тут же какой-то голос внутри завопил: «Ну давай, признай, наконец, что никогда не был с ней особенно счастлив!» Юэн подернул плечами, прогоняя этот голос, и отхлебнул горький кофе.

Он уже пробовал этот напиток, правда, еще до войны. В разрушенном Глазго кофе был редкостью, и когда удавалось нарыть где-нибудь скудные запасы, они разлетались сразу, даже по безумной цене. Главными покупателями, разумеется, были старики.

«Барские причуды», — подумал Юэн, глотнул еще раз и перекосился от горечи. Нет, было совершенно непонятно, что они в нем нашли…

* * *

Первая атака была всего лишь проверкой на вшивость.

Юэн заметил темные фигуры, крадущиеся по снегу, метрах в десяти от вардо, и заорал: «Свет!», а сам схватил автомат и взял тварей на мушку. Яркий луч прожектора пронзил темноту сразу же после его крика, и генератор натужно запыхтел от напряжения.

Три темных пса, почти подобравшиеся к фургону, взвыли и пустились наутек, поднимая фонтаны снега. Мужчина смотрел им вслед, пока они не исчезли в темноте, за пеленой снегопада.

— Все хорошо? — раздался голос Джорди.

— Да! — отозвался Юэн. — Пока…

— Дальше будет… берегись… так что лучше… — Резкий порыв ветра заглушил половину слов, и Юэн открыл дверь, чтобы лучше слышать.

Так ничего и не поняв, он хотел было переспросить, но вспомнил, что Цура запретила вылезать наружу. Ему, конечно, хотелось знать, что сказал Джорди, но еще больше хотелось остаться живым и невредимым.

Жутковато сидеть одному в темноте, когда твои союзники — только тепло котла и холод оружия. Юэн был как на иголках: любая тень, любое шевеление — и он хватался за автомат, чтобы через минуту снова поставить его к ноге, когда выяснялось, что это лишь ветер резвится на воле.

Вторая атака поразила Юэна дерзостью и внезапностью.

Он не закрыл дверь в кабину на засов, понадеявшись на то, что звери не сунутся на свет и что Джорди со своей позиции заметит их приближение. Но тот, видимо, как раз в этот момент решил укрыться от снегопада. И вот тогда-то дверь и распахнулась.

Черные жилистые лапы ухватились за борта, и чудовище просунуло морду в проем. Юэн крутанулся на сиденье, схватил автомат и направил его прямо в распахнутую клыкастую пасть. Оттуда несло тухлятиной, но глаза зверя казались до ужаса разумными. Юэн нажал на спуск, но вместо выстрела прозвучал лишь сухой щелчок: патрон перекосило. Вот этот сволочной огнестрел! Никогда нельзя на него надеяться; нож, только нож!

Схватив Юэна за ноги, чудовище вытащило его на снег и повалило на спину. Краем глаза мужчина увидел, что вокруг стоят другие твари, скрытые ночной темнотой. Он откатился влево, едва увернувшись от клыков, целивших ему в шею, бросил бесполезный автомат и встал на четвереньки.

Чудовище развернулось и атаковало снова, но на этот раз Юэн был готов. Выхватив нож, он дернулся влево, отбивая свободной рукой толстую жилистую лапу. Когти промахнулись всего чуть. Зверь рыкнул и обернулся к своей жертве, лязгнув клыками в сантиметрах от лица Юэна. Тот поднырнул под тварь — в нос ударил запах гнили и мокрой земли. Вскинув правую руку с ножом, он пропорол зверю брюшину от ребер до самой мошонки. Испустив оглушительный рев, пес откатился назад, а потом как-то совершенно по-человечески попытался зажать кошмарную рану, из которой уже вываливалась наружу дымящаяся требуха, своей лапищей. Морду исказила гримаса боли и ненависти. И глядя в переполненные злобой глаза чудовища, Юэн вдруг понял, что эти жуткие создания произошли не от животных…

Скуля и рыча, тварь поползла назад, в темноту, оставляя за собой на снегу широченную кровавую полосу. Юэн выхватил свой «Глок», готовясь стрелять, но это не потребовалось: темный пес с трудом преодолел еще пару метров, а потом кувырнулся, задергался и издох.

Но радость победы была недолгой: очередной порыв ветра разогнал снежную пелену, открыв глазам Юэна еще десяток темных псов у границ лагеря. Трое из них с воем бросились на него, как будто летя над снегом.

Страх вернулся и чуть не сшиб его с ног, словно пудовой гирей. Чувствуя горечь во рту, Юэн отчаянно рванулся к спасительной кабине фургона, ясно осознавая, что не успеет.

И в этот момент зажегся свет: Джорди повернул прожектор и открыл огонь по темным псам. Они взвыли, обожженные не столько пулями, сколько ярким светом, и бросились врассыпную, рыча от злости и досады.

Дрожа, как перепуганный мальчишка, Юэн заставил себя успокоиться и нашарил на снегу автомат. Он кивнул Джорди, который налаживал на своей крыше второй прожектор, и забрался в кабину, а там, уже никем не видимый, долго еще сидел, качаясь из стороны в сторону, пока ужас и адреналин не рассосались в его теле.

Темные псы больше не возвращались. Вскоре Юэна сменила Цура, и он, совершенно разбитый, с облегчением поплелся в вардо. Скинув одежду, мужчина рухнул на кровать, рядом с Кейтлин, и провалился в глубокий сон.

Он не знал, что той ночью плакал во сне и разбуженная девушка долго гладила его по волосам и напевала что-то нежное, пока рыдания не утихли.

* * *