Британия. Краткая история английского народа. Том 1.

По выражению английских моряков, «у испанца вырывали одно перо за другим». Один галеон за другим топили, захватывали, сажали на мель, а Медине Сидонии все не удавалось принудить преследователей к настоящему сражению. Отдельные схватки между двумя флотами, которые то останавливались, то медленно двигались, продолжались целую неделю, пока Армада не бросила якоря на рейде Кале. Настало время для более горячей схватки, если имелось ввиду предупредить соединение Армады с Фарнезе: действительно, как ни были испанцы изнурены беспощадной погоней, их потери судов были невелики, тогда как у английских кораблей запасы провианта и снарядов скоро истощались. Говард решил добиться сражения, зажег в полночь восемь брандеров и пустил их с приливом на испанский флот. Галеоны тотчас обрубили свои канаты и в страхе вышли в море, направляясь длинной линией к Гравелингену. Дрейк решил во что бы то ни стало помешать их возвращению. На заре английские суда дружно схватились с ними и до захода солнца истратили свои заряды почти до последнего. Три больших галеона были потоплены, три беспомощные, отнесены к берегу Фландрии, но большая часть испанского флота уцелела, и даже Дрейку он представлялся «страшно большим и сильным».

Однако сами испанцы потеряли всякую надежду. Сбитые в кучу ветром и губительным огнем англичан, с разорванными парусами и разбитыми мачтами, переполненные людьми, галеоны стали просто бойнями. 4 тысячи человек было убито, и хотя моряки сражались храбро, но они были напуганы ужасной бойней. Сам Медина был в отчаянии. «Мы погибли, сеньор Оквенда, крикнул он храбрейшему из своих капитанов, — что нам делать?» «Оставьте другим говорить о гибели, — ответил Оквенда, — Вашей светлости нужно только велеть подать свежие заряды». Но Оквенду не поддержали, и военный совет решил вернуться в Испанию единственным путем, который оставался свободным, — вокруг Оркнейских островов. «Никогда и ничто, — писал Дрейк, — не нравилось мне так, как вид неприятеля, гонимого к северу южным ветром. Смотрите внимательно за герцогом Пармским, потому что с помощью Божьей, если нам это угодно, я надеюсь вскоре поставить дело так, что герцогу Сидонии захочется в порт святой Марии, под его апельсиновые деревья».

Однако дело истребления было предназначено врагам более сильным, чем Дрейк. Припасов не хватило, и английские суда были вынуждены прекратить преследование; но едва уцелевшие корабли испанцев достигли Оркнеев, как над ними разразились северные бури с такой яростью, перед которой исчезли всякие согласие и единство. Ла-Коруньи достигло 50 кораблей, привезя 10 тысяч человек, пораженных болезнями и умерших. Из прочих одни потонули, другие разбились о скалы Ирландии. Грабители Оркнеев и Фарреров, жители Шетландских островов, крестьяне Донегала и Голуэя — все они приняли участие в деле истребления и грабежа. Между Плотиной Гигантов и Блэскетами погибло 8 тысяч испанцев. На берегу возле Слиго один английский капитан насчитал 1100 трупов, выброшенных морем. Цвет испанской знати, высланный в новый «крестовый поход» под начальством Алонзо да Лейвы, два раза терпел крушение и вышел в море в третий раз, чтобы разбиться на рифах близ Денльюса.

Глава VII ПОЭТЫ ВЕКА ЕЛИЗАВЕТЫ

Мы уже познакомились с возрождением английской литературы в первой половине царствования Елизаветы. Общее оживление народной жизни, повышение благосостояния, рост богатства, утонченности и развитие досуга, отличавшие этот период, сопровождались подъемом духовной жизни Англии, выражавшимся в увеличении числа грамматических школ, усиленном изучении классиков в университетах, пристрастии к переводам, познакомившим всю Англию с образцовыми произведениями Италии и Греции, но прежде всего — в незрелых, но энергичных усилиях Сэквилля и Лили создать художественную поэзию и прозу. К народным и местным влияниям, воздействовавшим на английскую литературу, присоединялось влияние более общее — отличавшая эпоху в целом беспокойная жажда новизны. Область человеческого интереса расширилась открытием нового неба и новой земли так, как никогда раньше или позже. Только в последние годы XVI века Кеплер и Галилей познакомили современников с открытиями Коперника, а смелые флибустьеры разорвали завесу, наброшенную жадной Испанией на Новый Свет Колумба.