Британия. Краткая история английского народа. Том II

Из всех членов Палаты общин Элиот был менее всего фанатиком по своему характеру, но религиозный кризис на время устранил и из его ума все другие мысли. «Опасность растет так сильно, — писал он из деревни, что только Небо спасает нас от отчаяния». Так же был наст роен и собравшийся парламент. Прежде всего он занялся церковным вопросом. «Евангелие, — воскликнул Элиот, — это та истина, которая доставила этому королевству долгое и редкое благополучие. Положим его в основу нашей деятельности и будем поддерживать эту истину не только словами, но и делами!» «В церквях Востока, — продолжал он, существует обычай: при повторении символа веры, с целью засвидетельствовать свое намерение охранять его, вставать не просто, а с обнаженными мечами. Позвольте мне назвать эки обычай заслуживающим полного одобрения!» На вызов своего вождя общины ответили торжественным заявлением. Они объявили, что принимают за истину тот смысл статей, установленных парламентом, какой передан им общим решением церкви и общим обычным толкованием учителей их церкви. Но прения о церковных делах были внезапно прерваны. Еще раньше общины отложили разрешение всех пошлин до исправления вреда, причиненного незаконным их взиманием, и призвали к ответу их откупщиков; те явились, но отказались отвечать, приводя как основание отказа приказ короля. Палата выразила намерение протестовать, но тут спикер объявил, что получен приказ отсрочить заседание. Очевидно, предстоял роспуск, и долго сдерживаемое негодование выразилось в бурной сцене.

Спикера не отпускали с места, а в это время Элиот, все еще придерживаясь великого начала ответственности министров, изобличал нового казначея как виновника этой меры. «Никто еще, — заявил он (и последующие события придали грозный смысл его словам), — не пытался силой распускать парламент без того, чтобы последний в конце концов не сокрушил противника». Двери были заперты, и, несмотря на протесты спикера, на повторный стук пристава у дверей и на возрастание смятения в самой палате, громкое одобрение поддержало Элиота, когда он в последний раз защищал свободу Англии. Рядом решений общины объявили «явным врагом королевства и общего блага» всякого, кто станет вводить церковные новшества, а также всякого министра, который будет взимать налоги, не разрешенные парламентом; всякий подданный, добровольно подчиняющийся незаконным действиям и требованиям, был объявлен «предателем свободы Англии и врагом отечества».

Глава IV НОВАЯ АНГЛИЯ

Роспуск парламента 1629 года представляет самое мрачное время истории протестантизма как в Англии, так и во всем мире. Но в эту годину отчаяния пуритане одержали лучшую из своих побед. Употребляя слова Каннинга в более точном и широком смысле, чем тот, который придавал им он сам, пуритане «обратились к Новому Свету, чтобы восстановить равновесие в Старом». В годы угнетения, наступившие за закрытием третьего парламента Карла I, великое выселение пуритан основало штаты Новой Англии.

Пуритане не были первыми английскими поселенцами в Северной Америке. В обстоятельствах, сопровождавших открытие западного мира, немногое обещало развитие свободы. Первым его следствием было безмерное усиление самой фанатичной и деспотичной из европейских держав и обогащение испанской казны сокровищами Мексики и Перу. В то время как испанские галеоны переплывали южные моря, а испанские поселенцы занимали для католических королей южную часть великого материка, верный инстинкт увлек англичан к более суровым и бесплодным областям вдоль берегов Северной Америки. Англия достигла материка даже раньше Испании: прежде чем Колумб коснулся его берегов, Себастьян Кабот, моряк генуэзского происхождения, родившийся и выросший в Англии, отправился в 1497 году на английском корабле из Бристоля и объехал берега Америки к югу до Флориды, а к северу — до Гудзонова залива. Но англичане не пошли по следам этого смелого мореплавателя, и в то время как Испания устанавливала свое владычество в Новом Свете, английские моряки скромно довольствовались рыбными ловлями Ньюфаундленда. Внимание англичан снова обратилось на Новый Свет не раньше царствования Елизаветы. Мысль найти путь в Азию, объехав северный берег Америки, увлекла Мартина Фробишера к берегам Лабрадора, а принесенные им известия о существовании там золотой руды побудили многих авантюристов пробиваться меж ледяных скал Баффинова моря. К счастью, поиски золота оказались тщетными, и лучшие из людей, увлекшихся ими, обратились к мыслям о поселении.