Британия в новое время (XVI-XVII вв.)

Брак его помощника, Джона Рольфа, с Покахонтас, дочерью индейского вождя, шокировал английскую столицу. Переселенцы, однако, сумели наладить свою жизнь, но прибыли Вирджинской компании были очень малы. Она почти не влияла на события в Джеймстауне, а все попытки контролировать колонию были грубыми и бесцеремонными. Функции руководителей компании были плохо определены и перепутаны. Некоторые из них думали, что колонизация приведет к уменьшению бедности и преступности в Англии. Другие рассчитывали на прибыли от рыболовства или надеялись на то, что ресурсы английских колоний в Америке уменьшат зависимость метрополии от экспорта из испанских владений. Все они ошибались: в Виргинии открылся новый, совершенно неожиданный источник обогащения. Кто-то из колонистов случайно посадил табак, и он дал хороший урожай.

Впервые его завезли в Англию испанцы, и вскоре вредная привычка начала очень быстро распространяться в английском обществе. Спрос на табак постоянно рос, и прибыли от его продажи оказались большими.

Мелкие колонисты-арендаторы были вынуждены продавать свои земли, складывались крупные поместья, и колония начала становиться на ноги. По мере того как Вирджинская колония росла и богатела, ее общество все больше напоминало Англию, только место лендлордов заняли богатые плантаторы. Они быстро стали независимыми и опирались на местные традиции самоуправления. В этом им немало помогла удаленность от лондонских властей.

Яков I, чья внешняя политика была неудачна, а внутренняя несла на себе печать фаворитизма, не имел авторитета ни в Европе, ни у себя в стране. На первый взгляд может показаться, что Англия вступила в эпоху упадка. Но это впечатление обманчиво: в стране уже вызревали новые, энергичные и полные жизни силы. Елизаветинские епископы изгоняли малейшие признаки пуританского духа из государственной церкви. Хотя они уничтожили церковную организацию пуритан, их небольшие группы продолжали нелегально встречаться. Систематического преследования инаковерующих не было, но мелочные ограничения и надзор препятствовали их мирным богослужениям. Прихожане местечка Скруби в Ноттингшире во главе с пастором Джоном Робинсоном и управляющим имением архиепископа Йоркского Уильямом Брустером решили искать религиозной свободы за границей. Они покинули Англию и обосновались в Лейдене, надеясь найти убежище среди терпимых и предприимчивых голландцев. В течение десяти лет английские пуритане боролись за то, чтобы обеспечить себе хотя бы сносное существование. Будучи мелкими фермерами и сельскохозяйственными рабочими, они не находили себе места в промышленном обществе приморской страны; их национальность стала барьером, препятствующим вступлению в ремесленные цеха; у них не было ни капитала, ни профессиональной подготовки. Единственное, чем они могли заниматься — это грубая ручная работа. Англичан, при всем их упорстве и настойчивости, ждало в Голландии довольно мрачное будущее.

Гордясь своей принадлежностью к английской нации, они не позволяли себе родниться с местным населением. Власти относились к ним с симпатией, но практической помощи оказать не могли. Пуритане начали думать, как бы перебраться на новое место.

Для пуритан эмиграция в Новый Свет представляла собой бегство от развратившегося мира.

Там они могли добыть средства к существованию, не сталкиваясь с помехами со стороны голландских цехов, и исповедовать свою веру, не встречая преследования со стороны английских священников. Как пишет один из их числа, «место, о котором мы думали, — это какие-то обширные и незаселенные территории в Америке, плодородные и пригодные для обитания, свободные от цивилизованных жителей, где есть только дикари, бродящие туда и сюда и мало отличающиеся от диких зверей».

В течение всей зимы 1616–1617 гг., когда Голландии вновь угрожала война с Испанией, взволнованная пуританская община обсуждала планы на будущее. Ее ждал смертельный риск.