Британия в новое время (XVI-XVII вв.)

Получив от разных лиц многочисленные предупреждения о неблагонадежности Черчилля, Яков вознамерился арестовать его. Ночью 23 ноября Джон Черчилль и герцог Графтон, не сумев увлечь за собой сколь-либо значительную часть армии, покинули королевский лагерь. Вместе с ними ушли всего примерно 4 сотни офицеров и солдат. В это же время принцесса Анна вместе с Сарой Черчилль по совету епископа Комптона бежала из Уайтхолла. Тем временем восстание уже вспыхнуло по всей стране. В Йоркшире поднялся граф Дэнби, в Дербишире — Девоншир, в Чешире — Деламер. Лорд Бат открыл перед Вильгельмом ворота Плимута. Бинг, ставший впоследствии адмиралом, прибыл в штаб-квартиру принца Оранского и от имени всех офицеров сообщил, что Портсмут в его распоряжении, так же как и весь английский флот. Города один за другим присоединились к восстанию. В один момент вся английская нация отвергла Якова.

Осознав, что сопротивление невозможно, король созвал оставшихся в Лондоне пэров и членов Тайного совета и с их согласия вступил в переговоры с принцем Оранским. Тем временем армия Вильгельма упорно продвигалась к столице. Яков отправил королеву вместе с сыном во Францию, сам ночью 11 декабря тайно покинул Уайтхолл, перебрался через Темзу, покинул Лондон и устремился к побережью. Управление страной он попытался дезорганизовать. Яков выбросил в Темзу Большую государственную печать, приказал Февершэму распустить армию, а Дартмуту — отплыть на всех оставшихся верными кораблях в Ирландию. По Англии разнеслись слухи о жестоких избиениях протестантов в Ирландии. В Лондоне толпа напала на иностранные посольства, город охватила паника, за которой последовала волна террора, получившая название «Ирландская ночь». Если бы не решительные действия Совета, все еще заседавшего в городе, столицу несомненно ожидало бы полное безвластие. Членам Совета не без труда удалось успокоить бурю, после чего они, признав власть Вильгельма, попросили его поспешить в Лондон.

Спасавшийся бегством Яков сел-таки на корабль, но, упустив отлив, попал в руки рыбаков и был доставлен на берег. Его отправили в Лондон и через несколько дней томительной неопределенности снова позволили бежать [172]. На этот раз Якову повезло больше, и он навсегда покинул английскую землю. Хотя падение и бегство не принесли Якову ничего, кроме бесславия, его жертва во имя веры не прошла бесследно: католическая церковь удостоила его уважением. Остаток жизни [173] он провел в ссылке, пользуясь королевскими почестями.