Британия

Из соседних домов на крышу полетел град камней и каких-то железяк. Они оглушительно грохотали по броне, металлические сетки на окнах дребезжали.

— Зачем они это делают? — нервно закричала Кейтлин. — Они же знают, что поезду ничего не будет!

— Затем, чтобы люди понервничали, — предположил Юэн. — Вот как ты. Хотят потрепать нам нервы перед главным ударом.

— Эти раскрашенные обезьяны давят нам на психику?

— Ну да. С тех пор, как придумали боевые тамтамы, почти ничего не изменилось.

Шум прекратился. Полковник Мейзерс с грохотом распахнул дверь.

— Черт! — вскрикнул Юэн, подпрыгнув от неожиданности.

— Совершенно согласен, — усмехнулся полковник. — Надеюсь, этот зоопарк вас не сильно напугал? Скоро отправимся.

— Что, вы уже покормили зверей? — попытался шутить Юэн.

— Звери, точно. Звери и есть. И никто не знает толком, что случилось после войны с людьми этого славного городка… Почему они озверели, — сказал Мейзерс.

За окном раздался треск, и языки пламени озарили купе. Еще несколько таких же взрывов послышалось неподалеку.

— Так, а вот это уже серьезно, — сказал полковник и выбежал в коридор.

В тех местах, куда попали бутылки с зажигательной смесью, огонь словно прилип к броне. Пламя вязкими ручейками стекало вниз, и краска под ним пузырилась. Купе начало затягивать дымом. В этот момент что-то наверху басовито ухнуло, и один из ближайших домов взорвался.

— Это пушка? — спросил Юэн, посмотрев вверх.

Кейтлин закашлялась от едкого дыма.

— Надо выбираться отсюда!

Перестрелка не утихала, и со стороны города доносились полные ненависти вопли и боевой клич. Юэн закинул за плечо свой рюкзак, а второй бросил Кейтлин.

Выскочив из вагона в середине состава, они оказались посреди полного хаоса. Поезд с обоих боков окутывали клубы черного дыма, сквозь которые пробивались языки пламени. Столбы дыма поднимались и с насыпи: там горели кучи резиновых шин, подожженные дикарями. Со всех сторон доносился непрестанный злобный вой: как будто стоглавое чудовище вопило во все глотки от ненависти к этому миру.

Между руинами мелькали быстрые тени, в дыму похожие на чертей из преисподней. Солдаты стреляли по ним с крыш, и, хотя чаще промахивались, чем попадали, иногда пуля все же достигала цели. Тогда грозный черт падал на камни, бился в агонии и затихал, превращаясь в жалкую скрюченную фигуру в оборванных тряпках.

Руины тоже огрызались огнем: пули то и дело отскакивали от бронированных стен. На глазах у Юэна один солдат на крыше поник головой и завалился набок.

Впереди, поперек путей, стояла огромная фура с проколотыми и подожженными шинами, нагруженная доверху бетонными глыбами и кирпичом. Юэн заметил, что щебень под днищем был покрыт той же темной жидкостью, что продолжала гореть на стенах поезда.

Мейзерс стоял у кабины и при помощи солдата пытался выломать дверь. В этот момент пламя от шин доползло до темных пятен, и с глухим хлопком, от которого тут же стих вой над городом, из кузова фуры вырвался огромный огненный шар, разбрасывая во все стороны языки пламени.

Полковник успел нырнуть в кабину, а солдат замешкался и моментально превратился в живой факел. Он метался по рельсам, пока не рухнул от непереносимой боли и не затих.

Из руин снова заголосили — сначала робко, отдельными выкриками, потом все тем же дружным воем — и тут, словно огненный шар был им сигналом, на рельсы высыпали толпы людей в рваном тряпье. Многие держали в руках какое-то пещерное оружие — копья, ножи, ржавые ружья. Мелькали впалые щеки, тощие ноги, глаза, горящие отчаянным голодом. Но больше, чем внешность этих людей, ужасали ожерелья из человеческих костей и зубов, украшавшие самых отъевшихся.

Сверху заухал тяжелый пулемет, и первые ряды атакующих рухнули, скошенные очередью. Толпа дрогнула, но тут же с удвоенной яростью рванула вперед.

— Живо наверх! — заорал Юэн и буквально забросил Кейтлин на лестницу, ведущую на укрепленную крышу вагона.

— А как же ты? — закричала девушка.

Юэн бросил ей свой автомат:

— Держи. Он бьет дальше, чем твой. Прикрывай меня и не поранься!

Он кинулся туда, где, отрезанный толпой дикарей от своих подчиненных, сидел в кабине фуры полковник. Кейтлин бежала за ним по крыше вагона, мимо солдат, хладнокровно стрелявших в разъяренную кровожадную человеческую массу внизу и срезающих штыками самых крепких, которым удавалось забраться по лестницам наверх.

Юэн расправил плечи и вынул из ножен оба клинка. Прямо перед ним, тыча ему в лицо бутылочной «розочкой», возник дикарь в оправе от очков без стекол и с ожерельем из человеческих пальцев на шее. Кейтлин с крыши вагона показалось, что ее спутник пустился в пляс. Он увиливал от копий и лезвий дикарей, проскальзывал между ними с неожиданной ловкостью, и ножи стали словно продолжением его рук.