Британская империя

Младотурки, ободренные первыми успехами, увлеклись логикой своих принципов и в знак протеста против панисламистской идеи проповедовали османское братство. Легковерные из числа подвластных им народов – гораздо более многочисленных, чем сами турки, – поверили, что их призывают к сотрудничеству во имя строительства нового Востока. Устремившись к этой цели (и начитавшись Герберта Спенсера и Александра Гамильтона), они выдвинули идейные платформы радикальных перемен и провозгласили турок своими партнерами. Турки, напуганные силами, которым невольно позволили заявить о себе, задавили эти очаги так же внезапно, как дали им разгореться. Они провозгласили лозунг Yeni Turan – «Турция для турок»[1]. Впоследствии эта политика обратит их усилия на освобождение тюркского населения, находившегося под властью России в Средней Азии, однако прежде всего они должны были очистить свою империю от подвластных им народов, которые сопротивлялись режиму. Прежде всего следовало разделаться с арабами, крупнейшим чуждым компонентом Турции. Соответственно были разогнаны арабские депутаты, объявлена вне закона арабская знать. Арабские выступления и арабский язык подавлялись Энвер-пашой более жестоко, чем это делал до него Абдель Хамид.

Однако арабы уже вкусили свободы. Они не могли сменить свои идеи столь же быстро, как поведение, и сломить их крепкий дух было нелегко. Читая турецкие газеты, они в патриотическом экстазе заменяли слово «турок» словом «араб». Подавление вызывало в них болезненную жестокость. Лишенные легального выхода своих чувств, они становились революционерами. Арабские общества ушли в подполье, превратившись из либеральных клубов в очаги заговоров. Старейшее арабское общество Ахуа было официально распущено. В Месопотамии его заменил опасный Ахад, глубоко засекреченное братство, состоявшее почти исключительно из арабских офицеров, служивших в турецкой армии, которые поклялись овладеть военными знаниями своих хозяев и обратить эти знания против них же во имя служения арабскому народу, когда пробьет час восстания».

Лейтенант британской армии

Когда в августе 1914 года началась война, Лоуренс находился в Оксфорде, работая над материалами, собранными им во время экспедиции на Синай. Он завершил работу довольно быстро, после чего пытался поступить добровольцем в армию, но сначала был забракован из-за маленького роста (165 см). В августе 1914-го полагали, что британская армия может позволить себе более высокую планку. Добровольцы ломились толпой. На молодых людей производил впечатление плакат с усатой физиономией Китченера, его указующим перстом и надписью: «ТЫ нужен своей стране!» Позже эту художественную идею позаимствовали русские большевики, создав знаменитый плакат «ТЫ записался добровольцем?».

Лоуренс тоже был впечатлен и, получив от ворот поворот, мысль о воинской службе не оставил. Он вспоминал: «Когда книга была окончена, я написал письмо Ньюкомбу, в котором просил его совета в отношении получения работы на военной службе. Получить ее было трудно. Ньюкомб сказал об этом разведывательному управлению, и я был включен в списки кандидатов. Я обратился к Хоггарту, имевшему большой вес в Королевском географическом обществе, с просьбой посодействовать мне». Вскоре Лоуренс получил от Хоггарта предложение зайти в военное министерство к полковнику Хэдли.

Позже полковник Хэдли уверял, что он не помнит, чтобы кто-либо говорил с ним предварительно о Лоуренсе, и был очень удивлен, когда в сентябре 1914-го к нему в кабинет вошел молодой человек, которому на вид было около 18 лет, без шляпы, в сером спортивном костюме. Однако фамилия его рассеяла всякие сомнения, так как Хэдли хорошо знал о его работе на Синае и слышал о нем интересные подробности от Ньюкомба. Рассказывают, что когда несколько недель спустя Хэдли спросили, как обстоит дело с его новым работником, тот ответил: «Теперь он руководит вместо меня всем моим отделом». После того как Турция вступила в войну, было решено усилить разведывательную службу в Каире. Ньюкомб был отозван из Франции и направлен в Египет. Его сопровождала группа офицеров и среди них Лоуренс, получивший чин лейтенанта.

Сослуживцы Лоуренса уверяли, что если бы Конан Дойль родился на одно поколение позже, он нашел бы в Лоуренсе готовый тип для своего Шерлока Холмса. Скоро в круг его обязанностей был включен опрос пленных, которых он часто ошарашивал своими умозаключениями, выводимыми на основании одежды, поведения и разговора. Кроме того, он имел знакомых по всему Ближнему Востоку. Поглядев на пленного и услышав первые произнесенные им несколько слов, Лоуренс мог определить местность, откуда он происходит, с точностью до 30 км, а затем восклицал: «А, так ты из Алеппо! Как поживает такой-то?» Таким образом происходил разрыв шаблона, и пленный рассказывал гораздо больше, чем собирался.