— Значит, девушка может нагадить парню, а он не может получить свой «тортик для феи»? Понял. — Он откидывается на спинку стула, скрещивая мускулистые руки.
Рана на его рту, похоже, зажила, как и синяки на лице, темные пятна исчезли.
Но ему все еще нужно побриться.
— Ты только что назвал это «тортиком для феи»? — Джамал поднимает свой кекс для осмотра, разглядывая его то так, то эдак.
— Так это называется, не так ли?
— Мы называем их капкейками, — говорит ему Джамал, слизывая глазурь с края. — Черт возьми, девочка, это очень вкусно.
Я сажусь прямее от его похвалы. В коробке осталось три кекса.
Прия отказалась, я их не ем, и еще не разрешила Эшли взять один; конечно, технически они все для него, но…
Парень пристально смотрит на меня.
Я смотрю в ответ.
— Ты прав. Они для тебя. — Я протягиваю ему всю коробку, и Эш берет ее, ставя на пол рядом со своими ногами.
— Что, черт возьми, происходит прямо сейчас? Вы двое знаете друг друга?
— Да, раньше встречались, — признается Эшли, но без каких-либо объяснений или дальнейших подробностей.
— Так, — говорит Налла, — это какая-то странная прелюдия?
Эшли поджимает губы.
Налла смеется.
— Думаю, это ответ на вопрос.
— Мы должны продолжать, — говорит Брайан всем, беря на себя роль лидера. — У нас закончится время, прежде чем она начнет опрашивать группы.
Он прав, поэтому мы торопимся, придумывая еще несколько ответов, прежде чем наше время истечет.
4
Эшли
— Эй, Джонс, ты будешь дома в эти выходные?
Один из моих товарищей по команде подбегает ко мне на поле, его лицо в разводах грязи из-за того, что его практически вдавили в землю во время нашей игры.
Мы оба покрыты безжалостным коктейлем из грязи и крови, наша с таким трудом одержанная победа осталась всего в нескольких минутах позади.
— Сегодня только среда, Стюарт, отвали. — Кто-нибудь вообще знает, что будет делать так далеко наперед?
— Я хочу тебя кое с кем познакомить.
По какой-то причине парень всегда пытается свести меня с подругами своей девушки. Не знаю, означает ли это, что мы лучшие друзья или что-то в этом роде, но ему нужно остановиться.
Мне не нужна девушка.
Меня здесь не будет после окончания семестра; я отправлюсь домой в Суррей, чтобы работать на своего отца — цель, которая у меня всегда была. Последнее, что мне нужно, это чтобы какая-нибудь американская девушка привязалась и осталась ни с чем, когда я уеду.
Когда истечет срок моей визы.
— Чувак, прекрати пытаться найти мне девушку. Если бы я хотел встречаться, то сам бы ее нашел.
Стюарт плетется рядом со мной, пока мы идем к арендованному школьному автобусу; это была выездная игра, и дорога домой займет три часа.
Бросаем наши сумки в кучу рядом с багажным отсеком, а затем направляемся ко входу.
— Знаю, но Элли хочет найти пару для двойного свидания, а ее подруга Ариэль считает тебя милым.
Я бросаю на него взгляд через плечо. Какая-то девушка по имени Ариэль считает меня милым? Это блестящая перемена, учитывая, что Джорджия предпочла бы надеть мне на голову бумажный пакет.
Меня так и подмывает написать Джорджии и поделиться новостями — ткнуть ей в лицо; жаль, что у меня нет ее номера телефона, и я не буду его искать.
Нет.
Ни черта.
С высокой степенью вероятности.
Бросив рюкзак на сиденье в задней части автобуса, я плюхаюсь на сиденье и позволяю своему телу расслабиться, хотя оно все еще покрыто грязью. Мы играли не на стадионе университета, как в нашем кампусе. В этом колледже не было поля для игры в регби, поэтому наш матч проходил в большом парке.
Ни стадиона, ни душевых.
Такое чувство, что я провожу всю поездку в грязном подгузнике.
Звонит мой мобильный. Мама.
Провожу пальцем по экрану, чтобы принять вызов, и подношу мобильный к уху.
— Мам, почему ты не спишь? Сейчас час ночи.
Она в Великобритании (очевидно), и у нас шестичасовая разница во времени.
— Не могу уснуть, дорогой. Папа разговаривает с партнерами в Пекине, и я слышу его из кабинета. Он говорит слишком громко. — Мама зевает. — Я не сплю, поэтому решила позвонить. Как там мой мальчик?
Ненавижу, когда она называет меня своим мальчиком; заставляет меня чувствовать себя ребенком.
— Я в порядке. — Я смотрю в окно, когда автобус отъезжает от парка. — Только что закончил матч, так что чертовски устал.
— Язык, — ругается она, хотя я слышу, как она улыбается. Мама изысканная и утонченная, и я ни разу в жизни не слышал, чтобы она ругалась.
— Прости.
У нее нет таких проблем с моим младшим братом Джеком. Серьезный, прилежный, делает то, чего ожидают оба наших родителя. Учился в университете, где и должен был учиться, — университете Сент-Эндрюс, — и у него одна и та же постоянная девушка со средней школы.
Леди Кэролайн Стэндиш-Биддлс, родом из Лондона и такая чопорная. Впрочем, какое мне дело? Это не я ее трахаю.
Мама снова зевает, что заставляет зевать и меня.
— Как думаешь, ты мог бы звонить почаще? — спрашивает она меня. — И будет ли это ужасным бременем — приехать домой на долгие выходные? Мы забыли, как ты выглядишь.