Лжец! Ей определенно было что сказать по этому поводу, потому что, если я правильно помню, он сказал ей, что мы познакомились на вечеринке и вместе ходим на занятия. Затем сказал, что ни с кем не встречается. А после посмотрел на меня и сказал: «Да, она такая».
Какая ТАКАЯ?
— Маме тоже нечего было сказать по этому поводу.
— Совсем ничего? — Я закатываю глаза. — Тогда о чем она спросила, когда ты ответил; «да, она такая»?
Эшли хихикает.
— Похоже у кого-то длинные уши.
Он прав. И что из этого?
Я пожимаю плечами, не собираясь оправдываться.
— Если хотел уединения, тебе следовало выйти из комнаты. — Я пожимаю плечами. — Так что она спросила?
Парень продолжает смотреть телевизор, уделяя этому все свое внимание, пытаясь игнорировать меня.
— Ну же, скажи мне! — Бросаю в него подушку, потому что я девочка, но в то же время веду себя как ребенок, устраиваю мини-истерику, чтобы получить то, что хочу.
— Что мешает мне солгать и просто что-то выдумать?
— Ты слишком честен для этого.
— Черт. Ты права.
Я поднимаю брови.
— Так что?
— Почему тебя это волнует? Разговор состоялся десять минут назад.
Потому что она спросила его кое-что обо мне, и он сказал: «Да, она такая», и я хочу знать, что это было.
Она одинокая? Да, она такая.
Она умная? Да, она такая.
Она трудолюбивая? Да, она такая.
Так много возможностей, но я хочу знать наверняка!
— Она спросила, привлекательная ли ты, и я сказал «да».
Кроме этого.
Этого я не предвидела.
— О.
Привлекательная.
Это по-британски значит «милая»? Или хорошенькая?
Или горячая?
Эшли хмыкает, не реагируя, скрестив руки на груди и уставившись в телевизор, морковка торчит у него изо рта как сигара.
Суть в том, что он считает меня привлекательной.
И признался мне в этом прямо в лицо.
«Успокойся, Джорджия. Он разговаривал со своей матерью; она задала ему простой вопрос, и тот ответил, что я вроде как не тролль».
Я симпатичная. Милая.
Привлекательная.
Так или иначе, это кажется маленькой победой.
Мы сидим в тишине еще несколько минут, пока я не теряю интерес и не встаю, зевая, и, извиняясь, отправляюсь спать. Проверяю кухонную дверь, чтобы убедиться, что она заперта, и убираю тарелку, которую использовала для перекуса, проверяю входную дверь, чтобы убедиться, что она тоже заперта.
— Никто не собирается вламываться, — кричит Эшли из логова.
Разве он никогда не слышал о студентах колледжа, которые напиваются и заходят не в тот дом?
Поверьте мне.
Это случалось.
В своей комнате я, наконец, готова лечь спать и плюхаюсь на матрас, уставившись в потолок с выключенным светом. Только мой телефон иногда загорается сообщениями от Наллы или Прии, которые весь день спрашивали о моем дне, как все прошло, как Эшли, чисто ли в доме и бла-бла-бла.
Сообщение от моей матери, которая проверяет меня и хочет, чтобы я позвонила ей утром.
Смотрю сквозь непроглядную тьму, поворачиваясь лицом к двери, телефон на тумбочке.
Он снова пищит, загораясь, и я тянусь к нему, ожидая увидеть еще одно сообщение от девчонок.
Это не от них
Оно от Эшли.
Эшли:
Я:
Почему он пишет мне, когда его комната всего в нескольких шагах по коридору?
Я:
Никакой тренировки в воскресенье.
Эшли:
Я:
Эшли:
Он серьезно?
Пешие прогулки — мое любимое занятие.
Я:
Эшли:
Я:
Боже, теперь я повторяю то, что он сказал.
Эшли:
Я:
Вот только я не сплю. Лежу долгое время, гадая, во что я вляпалась. Жить с девочками — это одно, а с мальчиками — совсем другое, и я не знаю, смогу ли помешать своим мыслям блуждать, когда увижу его татуированные руки и буду вынуждена смотреть на щель между зубов, когда он улыбается.
У нас общие занятия.
Теперь мы живем вместе.
Слишком поздно признавать, что Эшли интересует меня так, как не должен сосед по комнате, а ведь не прошло еще и суток.
— Какой кофе ты хочешь?
Мы едем по дороге в кофейню рано утром. Я не могла заснуть, и, хотя старалась оставаться в постели подольше, все-таки вылезла и спустилась вниз, найдя своего соседа на кухне, уже сидящего за стойкой.
Без рубашки.
Весь в татуировках и накачанных мышцах, опустошал миску хлопьев, на его лице было удивление, когда он увидел меня стоящей в дверях так рано.