Тем не менее, я понятия не имею, что происходит на поле, завороженная тем, как масса игроков начинает скапливаться, когда один падает, перелезая друг через друга, толкаясь локтями и коленями.
Разбиваются лица.
Повсюду грязь.
У одного парня начинает сильно кровоточить нос, когда он отходит от группы, и, ради всего святого, что, черт возьми, происходит?
Я бы сравнила это зрелище с чем-то средним между шотландскими играми горцев[17]
и настоящей дракой.Я в недоумении.
Не уверена, чего ожидала, но точно не это.
Неудивительно, что Эшли все время так чертовски устает, шишки, синяки и царапины на каждой части его тела. Синяк под глазом, который был у него в тот первый вечер, когда мы встретились, шрам на левой брови, рассечение губы.
Боже мой.
Удивительно, что у него до сих пор целы все зубы. Серьезно.
Я наклоняюсь к тому же парню, который озвучил мне счет, чтобы спросить:
— В регби есть таймы или четверти?
Он смотрит на меня так, словно у меня три головы.
— Таймы.
— Сколько их?
Еще один странный взгляд.
— Два.
— Хорошо, спасибо. — Мне следовало бы вместо этого просто погуглить это. — Эм. Где мы находимся в этой игре?
— До конца второго тайма осталось десять минут.
— Потрясающе. Спасибо.
Я прислоняюсь спиной к холодной металлической трибуне позади себя, делая все возможное, чтобы опознать Эшли на поле.
Странным образом, все игроки выглядят одинаково.
Большие.
Покрытые грязью.
Почему они покрыты грязью — на улице не было дождя. Они обливают поле водой перед каждым матчем? Другого объяснения этому нет!
Что за странная игра.
Лишь немногие из них носят шлемы с ушными щитками. Остальные, без сомнения, сумасшедшие, не боящиеся потерять сознание от случайного удара коленом в череп.
Большинство — из того, что я могу видеть с этой выгодной точки — носят каппы.
Сплевывают кровь.
Я снова наклоняюсь.
— Извини меня, прости. Ты случайно не знаешь, который из игроков Эшли Джонс?
Мой сосед по скамейке, прищурившись, осматривает поле. Ищет.
— Э-э, да, думаю, он номер девять.
Номер девять.
Высокий, мускулистый, грязный.
Явно не в своем чертовом уме, потому что на голове у него нет защитного снаряжения, волосы растрепаны и торчат в разные стороны, пот стекает по лбу.
Я могу видеть это даже отсюда.
Фу.
Такой потный.
Так мерзко.
Эшли уворачивается и петляет по полю, направляясь прямо к парню с мячом, запутывая клубок соперников, бегущих, как стадо быков по дикой местности.
Они сбиваются в кучу.
— Что, черт возьми, они делают? — спрашиваю я вслух, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Это схватка.
О, ладно.…
Я перестаю задавать вопросы; это бессмысленно — я никогда не пойму правил этой игры.
Поворачиваю головой туда-сюда, пока наблюдаю за происходящим передо мной, время от времени загугливаю, как все работает, чтобы оставить бедного парня рядом со мной в покое.
В основном я просто наблюдаю за Эшли.
Смотрю на него, как он бегает, уворачивается, принимает удары.
Его икроножные мышцы просто невероятны.
Потные руки — настоящее произведение искусства.
Эшли — воплощение влажной мечты на этом игровом поле, и он дрочил при мысли обо мне в своей кровати.
Некоторым девушкам была бы противна мысль о том, что их сосед по дому фантазирует о них, когда удовлетворяет себя, но не мне, не тогда, когда я лелею свои собственные мечты о нем.
И вот он здесь, выглядит таким мужественным, грубым и крутым.
Когда громко вздыхаю, на меня бросают несколько взглядов, и я неловко улыбаюсь в ответ.
Ой.
Вожусь со своим телефоном.
Пишу сообщение в групповом чате с Наллой и Прией.
Я:
Налла:
Я:
Я:
Прия:
Налла:
Я:
Налла:
Прия:
Я: