Британский качок (ЛП)

Они почти никогда не наказывали меня, когда я росла; у меня было достаточно ненависти к себе, чтобы делать эту работу за них. Разочарование моих родителей съело бы меня живьем, и с тех пор мало что изменилось.

Тащусь в свою спальню и плюхаюсь на кровать, сдерживая слезы, пока не остаюсь по-настоящему одна. Единственный человек, которому я хочу позвонить, крепко спит и находится на другом конце света.

Тебе следует пойти и разобраться в своей жизни.

У тебя где-то там есть муж.

Я должна разобраться с этим.

Прошло несколько месяцев со свадьбы, с тех пор, как мы собрали наши вещи и попрощались на ступеньках дома Эшли в колледже.

Месяцы с тех пор, как мы в последний раз занимались любовью и целовались.

Я едва знаю Эшли, но такое ощущение, что знаю его всю свою жизнь, и что я здесь делаю?

Я не могу позволить ему приехать сюда. Не могу просить его отказаться от своей работы или той роли, которую он играет в своей семье. Но также не могу позволить себе поехать туда — у меня нет денег на квартиру и явно нет перспектив трудоустройства в Англии.

«Но здесь у меня тоже ничего нет».

Слезы продолжают течь по моему лицу, подушка промокает, из носа начинает течь. Некоторое время спустя я слышу, как оба моих родителя возвращаются домой, а затем раздается стук в мою дверь.

Я вытираю нос рукавом пижамы и сажусь, когда входит папа, а мама прислоняется к дверному косяку.

Она больше не выглядит сердитой, просто… нечитаемой.

— Мама рассказала мне твои новости, — начинает он.

Я жду, пока тишина наполняет воздух.

— Мы действительно разочарованы, Джорджия Маргарет.

Разочарованы? Смелое преуменьшение, я уверена.

— Мы разочарованы тем фактом, что ты не сказала нам, и разочарованы тем, что ты была настолько глупа, чтобы так напиться в городе, где тебя могли похитить…

— Или убить, — добавляет мама с порога.

— Или убить. Мы могли не знать, кто знает, как долго, и ты никогда не упоминала о романтических отношениях с этим мальчиком — прости, с этим мужчиной, за которым ты замужем, — не говоря уже о том, чтобы привести его домой, чтобы познакомиться с нами. У тебя было достаточно возможностей.

Список правонарушений унизителен.

Я не могу сказать, закончил папа свою тираду или нет, поэтому держу рот на замке и продолжаю слушать, как они накручивают себя, а он расхаживает по моей крошечной комнате, дырявя ковер.

— Мы с твоей матерью поговорили, и она права — ты должна разобраться в своей жизни. Мы любим тебя, Лютик, но ты замужем. — Кажется, он давится этим словом, голос срывается. — Мы считаем, что тридцать дней — это справедливо.

Если меня не будет здесь через тридцать дней, Эшли ни за что не сможет приехать сюда. Не в этот дом, не для того, чтобы остаться, даже на ночь.

Какой беспорядок.

— Мы делаем это, потому что нам не все равно, милая, — говорит мама. — Ты не можешь прятаться здесь. Ты идешь на работу, возвращаешься домой и не выходишь из своей комнаты — и я слышу тебя по телефону. Я слышу, как ты плачешь. — Она делает паузу. — Пришло время.

— «Сри или слезай с горшка» — вот что сказал мне дедушка Паркер, когда я окончил колледж. Принимай решение. Сорви пластырь.

Папа и дедушка любят метафоры.

Я слабо киваю, благодарная, что моя нижняя губа не дрожит, когда я говорю:

— Я понимаю.

Когда мама осторожно входит в мою комнату и подходит, чтобы сесть рядом со мной на кровать, обнимая меня одной рукой, папа присоединяется, садясь с другой стороны от меня.

— Ты поступишь правильно, — говорит он.

Мама целует меня в макушку.

— Аннулируй брак, милая, и двигайся дальше.

«Скажи мне, что ты на самом деле чувствуешь».

Эпилог

Эшли

Двадцать девять дней спустя…

— Джек, можешь открыть дверь?

Я прислушиваюсь к звуку его шагов, но их нет.

— Джек?

Я знаю, что брат здесь. Он заглянул в ванную сегодня утром, когда я был там, и спросил, не хочу ли кофе, пока он бегал по делам, но прошло уже несколько часов, и Джек давно должен был вернуться

Я уже какое-то время сижу за его кухонным столом, бумажки из офиса распечатаны и разбросаны вместе с выборкой недвижимости по аренде жилья и квартир, обводя заинтересовавшие места.

Откладываю ручку в сторону, когда дверной молоток издает еще один металлический лязг.

Никаких признаков моего брата.

Отлично.

Я сам открою дверь, не то чтобы это было проблемой с самого начала, но это его квартира и, вероятно, его доставка — должно быть это так, поскольку мы не ожидаем гостей.

Вооруженный бюджетом, я искал собственное жилье, чтобы вырваться из-под контроля Джека — невозможно заниматься сексом по телефону со своей девушкой, спя на диване с моим проклятым братом в соседней комнате.

Его любимое занятие? Выскакивать из своей спальни абсолютно без предупреждения и пытаться поймать меня с рукой в штанах.

Нет, спасибо.

Я встаю из-за стола и шаркаю по дому. Гостиная, коридор, парадный вход, не проверяю, кто снаружи, прежде чем отпереть замок и распахнуть дверь.

Джорджия стоит на веранде.