Зная об этом франко-британском решении, советское командование начало повторное наступление на линию Маннергейма 11 февраля, мобилизовав все силы для завершения финской кампании в кратчайший срок, еще до начала переброски западноевропейских «миротворцев» на театр военных действий.
В итоге 12 марта в Москве был подписан советско-финский мирный договор, и предлог для «наказания агрессора» вроде бы был исчерпан. Тем не менее спустя 10 дней, 22 марта, генерал Гамелен представил премьер-министру Полю Рейно (только что сменившему Даладье в Елисейском дворце) докладную записку с изложением плана операции, «имеющей целью лишить Германию и СССР источников нефти на Кавказе».
В книге британского историка Патрика Осборна «Операция “Копье”: Великобритания против СССР, 1939–41 гг.» изложена характерная оценка мотивации Запада в ту пору. Цитирую: «Предательские атаки Сталина на Польшу, прибалтийские государства и Финляндию, равно как и отправка стратегического сырья Германии, поставили его в один ряд с Гитлером в глазах всего мира».
Note Bene.
Насколько чувствительным для СССР могло тогда оказаться нападение с юга? К началу Второй мировой войны только бакинская нефтяная промышленность давала 80 % высокосортного авиационного бензина, 90 % керосина и 96 % автотракторных масел от общего их производства в СССР. Ясно, что при реализации агрессивных планов Англии и Франции промышленности и обороноспособности СССР был бы нанесен весьма чувствительный удар.
На уничтожение всей нефтяной инфраструктуры Баку Англия и Франция запланировали 5 дней, и мировая история, возможно, пошла бы по другому, неизвестному пути. Поначалу старт операции планировали на 15 мая 1940 года. Затем перенесли его на июнь.
Нокаут для СССР
11 января 1940 года английское посольство в Москве сообщало секретной связью в Лондон, что «акция на Кавказе может поставить Россию на колени в кратчайшие сроки, а бомбардировка кавказских нефтепромыслов способна нанести СССР нокаутирующий удар».
Вот как позднее оценил эти планы генерал Шарль де Голль, лидер «сражающейся Франции». Во время встречи со Сталиным в Москве в декабре 1944 года он заявил: «Должен сказать, что некоторые круги хотели бы видеть противника скорее в Сталине, чем в Гитлере. Они активно занимались изысканием возможности, как лучше подступиться к России: или путем помощи Финляндии, или бомбардировкой Баку, или высадкой десанта в Стамбуле, но не вопросами обуздания Германии».
Не случайно Сталин еще в 39-м настоял на том, чтобы в пакт Молотова – Риббентропа был включен и «нефтяной» пункт. Как писал американский экономист Даниэл Ергин: «В 1940 году в контексте германо-советского пакта советский нарком иностранных дел Вячеслав Молотов провозгласил, что “регион к югу от Батуми и Баку до Персидского залива признается центральной сферой устремлений Советского Союза”».
Надо сказать, Сталин всерьез воспринял угрозу с юга. Были приняты немедленные меры по укреплению обороноспособности наших южных рубежей. Так, по данным Генерального штаба ВВС СССР, до апреля 1940 года ВВС Закавказского военного округа состояли из 60-й авиабригады, 5-й дальнеразведовательной эскадрильи и 6-й разведывательной эскадрильи.
Но уже в апреле-мае 1940 года в округ с Северо-Западного фронта были переброшены силы целого ряда истребительных, среднебомбардировочных и дальнебомбардировочных бригад.
Кроме того, из Белорусского военного округа сюда был направлен 35-й истребительный полк, из Московского военного округа – 133-й истребительный полк, из Северокавказского военного округа – 12-й дальнебомбардировочный авиаполк.
Тем не менее уязвимость бакинских нефтепромыслов при массированных бомбардировках с воздуха была слишком велика. Нельзя забывать, что большая часть складирования сырой нефти приходилась на открытые нефтесборники. Это были огромные по своим размерам нефтяные лужи.
Кроме того, конструкции буровых и эксплуатируемых вышек наполовину были деревянными. Добыча нефти в Баку производилась благодаря фонтанированию скважин, то есть под большим давлением выбросов нефти.