Брюнетка в боевой академии. Любимая игрушка повелителя

Я больше не спорила. Позволила усадить себя в ароматную ванну с розовым маслом и цветочными лепестками, которые плавали по плотной мыльной пене. Одна из горничных мыла волосы, другая делала маникюр. Сегодня на моих ногтях должен был красоваться кроваво-красный лак. Я лежала с закрытыми глазами и мечтала сбежать отсюда и больше не возвращаться. Дано ли нам пережить эти выходные без потерь? Мы уже бросили вызов повелителю, и глупо рассчитывать, что он на этот вызов не отреагирует.

Самое сложное в подготовке к вечеру ждало меня впереди: платье из розовых лепестков, красивое и невесомое, прилегающее, как вторая кожа. Настолько ненадежное, что может порваться в любой момент и оставить меня в нижнем белье. Корсет льнул к телу, нежные бутоны прикрывали грудь, а длинный подол складками спускался до пола. Изысканно, красиво, неудобно, но совершенно не страшно, в отличие от идущего в комплекте набора украшений. На шею мне надели ошейник – я не готова была назвать это украшение ожерельем. Я понимала намек повелителя, и меня душила злость. Ненавижу.

Очень похожие на натуральные розы, переплетенные металлическими стеблями с острыми шипами, которые впивались мне в шею и указывали на мое положение – игрушка повелителя. И только он решает, что со мной делать. Рубины, имитирующие цветочные лепестки, сверкали в искусственном свете и были похожи на капли крови, которые непременно появятся в тех местах, где в кожу втыкаются металлические шипы. К ожерелью в комплекте шла диадема, такая же колючая, и браслет, царапающий вены. Месть в духе повелителя. На талию мне надели узкий пояс с шипами – такой же красивый и болезненный. В распущенные волосы, которые теперь были вполне обычной длины, вплели живые цветы.

Туфли оказались под стать украшениям. Жесткая колодка, высокий каблук и металлические переплетения с шипами. Розы были даже на ногах. Пока я дойду до зала, появятся проколы. Хорошо хоть, ноги скрыты подолом, а того, что диадема, ожерелье и пояс с браслетом доставляют ежеминутную боль, сразу не видно. Я боялась, что заметит Сильх и психанет. Я очень не хотела лишний раз провоцировать повелителя. Просто пережить эти выходные и сбежать.

Правда, в этом случае не стоило целоваться с Сильхом на виду. Да и вообще афишировать отношения. Но эти ошибки уже допущены, и я о них не жалела. Но дальше надо постараться вести себя тихо и осторожно. Правда, появившись на ужине (и прокляв все на свете из-за неудобной обуви и коварных украшений), я поняла, что у Сильха совсем иное мнение. Принц явно собирался вывести повелителя из себя. Впрочем, повелитель нас – тоже. Змеиное гнездо в сборе, и неприятный сюрприз был припасен для каждого.

И если я думала, что коварные подарки от повелителя для меня закончены, то очень сильно ошибалась. Мы сегодня ужинали в узком семейном кругу в небольшом зале, который можно было бы назвать уютным, если бы он не принадлежал повелителю, сидевшему сейчас во главе стола.

Наверное, его улыбка должна была выглядеть отстраненно-холодной, но сейчас смотрелась перекошенным от злости оскалом. Сильх явился раньше меня и был одет в парадный мундир мэрша. Сидел он на нем просто сногсшибательно, подчеркивая широкий разворот плеч и идеальную осанку. С забранными в высокий хвост волосами, воротником-стоечкой и белыми перчатками принц фейри выглядел старше.

Формально Сильх имел полное право носить форму мэрша. Но здесь, во дворце повелителя, подобный внешний вид был открытым вызовом. Наглым и беспардонным.

Я не смогла убрать улыбку. Все прекрасно знали, как сильно повелитель любит подчеркивать, что Холмы обладают суверенитетом. Это было далеко не так, формально земли фейри подчинялись королю. И форма мэрша на званом ужине служила болезненным напоминанием об этом.

Принц обернулся ко мне, подал руку, что тоже не могло укрыться от взгляда повелителя, и провел меня к столу, за которым уже сидели Сабрина и мама. Наверное, я бы сильнее отреагировала на присутствие рыжей на семейном ужине, но маму я заметила быстрее. И только тогда поняла: Сильх подал руку, чтобы я не натворила глупостей. В этом жесте были извинения и моральная поддержка. Повелитель все же наказал меня за обрезанные волосы.

Мама, как всегда, была красива и невозмутима. Черное платье, собранное из мелких поблескивающих чешуек, черные бриллианты в обрамлении белого золота на шее и массивная корона на идеально ровной, налысо обритой голове. Держалась мама при этом, как и полагает спутнице повелителя, с гордостью и легким снисхождением. Черные брови вразлет и глубокие синие глаза. Она была красива всегда.

– Я рада приветствовать тебя, Флави, – сказала она, когда я на негнущихся ногах шла к столу.

Я даже перестала чувствовать шипы, которые при каждом шаге впивались в нежную кожу. Все это стало совершенно неважным.

– Я тоже, мама. Хорошо выглядишь, несмотря ни на что.