Брюнетка в черном джипе

Всю неделю Игорь крутился как белка в колесе. Аппаратура удачно продана, квартиранты найдены, загранпаспорта сделаны, отыграна и записана новая программа, вот только Ирка беспокоила все больше и больше. Он каждый день тратил драгоценное время на то, чтобы заехать к ее матери. При его появлении Ирина начинала вести себя очень странно. Она то впадала в отчаянную депрессию; то тормошила его — скорее, давай уедем скорее; то застывала на месте, глядя в одну точку; то веселилась без причины, срываясь на истерический хохот; то напрочь отказывалась выходить из дома, а то шлялась по городу часами, возвращаясь уставшая и замерзшая, и отказывалась говорить, где была. Иринина мать списывала все на предотъездную суматоху и нервы. Впрочем, в отсутствии Игоря Ирина еще более-менее держала себя в руках. При его появлении в нее словно бес вселялся, и она ничего не могла с собой поделать. Игорь покорно терпел, параллельно решая основные проблемы. Главное — уехать, а со всем остальным он там как-нибудь разберется! Лиля доставала его телефонными звонками, он даже встретился с ней пару раз, чтобы она снова вдруг не устроила какой-нибудь «приятной» неожиданности, обещал, что будет звонить и писать и потом, может быть, даже вызовет ее к себе в Голландию. Карл звонил несколько раз, требуя подтверждения того, что они наконец-то приезжают, Игорь дал ему телефон Ириной матери, в назначенное время Карл перезванивал туда. Ирка вяло разговаривала с ним по телефону, демонстрируя минимум энтузиазма, если не сказать хуже, слава богу, что хоть не отказывалась и не наговорила чего-нибудь того, чего говорить бы не следовало. Игорь стал серьезно бояться за нее и даже как-то умудрился выкроить время и притащил к Ирине знакомого психиатра, чтобы тот просто так, по-свойски, пообщался с Иркой и сказал, что же с ней все-таки творится. После получасового чаепития Ирка без всяких извинений удалилась в комнату, а психиатр, выпив безумное количество кофе, безапелляционно заявил:

— Рожать вам надо. Немаленькие уже. Будет ребенок — она успокоится.

«Родишь тут, — со злобой подумал Игорь, — когда она меня к себе на пушечный выстрел не подпускает!»

Но, слава богу, самое тяжелое позади, сумки собраны, вещи упакованы, и завтра в десять вечера самолет. Просто не верится! Нужно еще заехать на базу, там сегодня ночью все городские музыканты устраивают большие проводы.

— Ир, ты со мной на базу поедешь? — в который раз спросил Игорь.

Ирина отстраненно взглянула на него и отвернулась к окну.

— Там все ребята будут. — В голосе Игоря появились просительные нотки. Может быть, Ирка, попав в привычную тусовку, хоть немного придет в себя. А то как бы она не отчебучила что-нибудь перед самым отлетом в аэропорту. — Вован очень просил, все по тебе соскучились…

— Пусть они Лилей довольствуются, — безразлично произнесла Ирина.

— Да нет уже давно никакой Лили! — сорвался на крик Игорь и тут же осекся. — Извини.

— Мне это не интересно. — Ирина снова отвернулась к окну.

— Я бы и сам не поехал, но ты же понимаешь, ребята готовились, они там даже что-то вроде прощального гимна сочинили… Обидятся же…

— Я тебя не держу, — все так же безразлично пожала плечами Ирина.

— Ты не обидишься, если я поеду?

— Мне давно уже не за что на тебя обижаться.

— И не рассердишься?

— А уж сердиться — тем более.

В комнату заглянула Иринина мать:

— Ребятки, ужинать пора.

Ирина заставила себя подняться. Ей не хотелось, чтобы последний вечер в родной стране, в городе, который тоже стал ей родным, рядом с любимой мамой был испорчен ее депрессией. «Господи, скорее бы все это кончилось! Сесть в самолет и понять, что теперь-то уж точно ничего исправить нельзя. Там, в самолете, наконец-то можно будет дать волю слезам, которые все время наготове. Но при маме не надо, при маме нельзя, пусть она будет уверена, что у ее дочери, у ее умницы и красавицы, все замечательно и она действительно вытащила в этой жизни счастливый билет…»

— Мама, Игорь ужинать не будет. Ему сейчас на проводы ехать. На базу.

— Дело нужное, — согласилась мать. — С друзьями надо проститься. А ты не поедешь?

— Я с тобой посижу.

Мать ушла на кухню, незаметно утирая навернувшиеся слезы. Материнским сердцем она чувствовала, что что-то здесь не так. На расспросы Ирина вымученно улыбалась и отговаривалась тем, что ей очень грустно покидать любимый город и родную семью:

— Мне будет плохо без тебя, мама…

Мать и верила и не верила. Ко всему прочему, подозрение вызывали эти странные звонки. Почти всю неделю, с тех пор как Ирина поселилась у нее, звонил какой-то мужчина и спрашивал Иру. Когда он позвонил в первый раз, Ирины не было дома — она выходила в магазин за продуктами. Мать рассказала ей об этом звонке и испугалась, увидев лицо дочери.

— Мама, если кто-то будет меня спрашивать, все равно кто, мужчина или женщина, прошу тебя, отвечай всем, что меня здесь нет. Не нужно говорить, что я живу у тебя.

— Почему? — изумилась мать.