Брюнетка в клетку

Маня, покраснев, написала на листке с промасленным краем номер своего телефона и подала Жидкову. Тот торжественно сложил лист и спрятал в карман рубашки на груди. И еще постучал по карману ладонью, словно проверял, хорошо ли улеглась в нем столь ценная вещь.

– А фотографии Анечки у вас не осталось? Все равно какой. Нам бы только взглянуть.

– Нет, – расстроила их Маня. – Мы тогда не снимались. Это сейчас спиногрызов щелкаешь и в фас, и в профиль. А тогда люди все больше в студиях фотографировались. По праздникам.

Когда они очутились в машине, Лариса, дрожа от возбуждения, схватила Жидкова за воротник рубашки и потрясла:

– Ты сообразил, что мы узнали?

– Что-то важное, – кивнул Жидков. – Но я не совсем хорошо понял – что.

– Журнал и бант. И записка – ПОМНИ ПРОШЛОЕ. Журнал – это Тамиров Андрей Николаевич, покровитель твоего дяди Макара. Бант – это Анечка Ружина, которая, как выяснилось, отлично рисовала и которую ненавидел за это ее названый брат Альберт.

– Ага, – с иронией подытожил Жидков. – И Тамиров и Анечка остались в далеком прошлом, поэтому Макар должен был все это ПОМНИТЬ. Много мы выяснили!

– Если мы расскажем то, что узнали, следователю…

– Я готов отдать автограф Фредди Меркьюри, стоящий безумные деньги, твоему Корабельникову, – резко оборвал ее Жидков. – Но к следователю не пойду ни за какие коврижки. И тебя не пущу. Уж извини.

Лариса надулась. Она, можно сказать, отыскала ниточки, которые могут привести к убийце, а он! Что же, все так и бросить? Или попытаться еще что-нибудь разузнать самостоятельно? Например, про этого Тамирова. Да! И найти все-таки фотографии Анечки. Посмотреть хоть, как она выглядела. В душе у Ларисы крохотной серебристой рыбкой трепыхалась мысль о том, что, взглянув на фотографию Анечки, она немедленно что-то поймет. Возможно, узнает ее? Никто из Миколиных не узнал, а она узнает.

Они возвратились в Рощицы ближе к вечеру и еще издали заметили, что возле ворот стоит машина «Скорой помощи». Самые страшные мысли промелькнули в их головах. Кого-то убили?! Что-то с детьми?!

Лариса выпрыгнула из машины и услышала, что из сада доносится страшный вой, как будто кто-то в шутку изображает реактивный самолет – орет громко и с чувством.

– А-а-а! А-а-а! А-а-а!

– Спаси и сохрани, – пробормотал Жидков, влетая в ворота. – Что случилось?

Когда они с Ларисой подбежали к дому, то увидели, что все домашние, включая обоих детей, сгрудились возле двери и внимательно смотрят куда-то в кусты, откуда доносятся нечеловеческие звуки. Чуть поодаль, сложив на груди руки, стоит санитар в маленькой синей шапочке и тоже смотрит на недозрелую смородину.

– Еще десять минут – и все, – предположила Маргарита.

– Он собирается кончиться в Фаининых кустах? – не поверил Мишаня. – Бабка его не одобрит.

– Что тут случилось? – воскликнул Жидков, обводя их воспаленным взглядом.

– Почему тут врачи? – закричала Лариса.

– Ваш дядя, Ларочка, – сочувственно сказала Маргарита. – Покушал острой свининки и сошел с ума.

– У него конкретно снесло башню, – подтвердил Мишаня, постучав себя пальцем по лбу.

– Он стал кричать, – пояснила Симона, – и бегать по саду, высунув язык до колен.

– Так, может быть, уколоть его чем-нибудь? – накинулась Лариса на санитара. – Почему вы тут стоите без дела?

– Я бы его уже давно уколол, – спокойно ответил тот. – Вот только поймать не могу. Знаете, как он носится?

– По-моему, он недвижно сидит в кустах.

– Это он сидит, пока его не трогают. А подойди к нему – он тут же давай через грядки прыгать. Чисто олень.

– Так я и знала! – в отчаянии воскликнула Лариса, обращаясь к Жидкову. – Если с этим типом что-нибудь случится, что я Леночке скажу?

– Скажешь, что он отравился и умер.

– Пойди поговори с ним!

Жидков не стал отпираться, а прямиком направился к плодово-ягодным насаждениям.

– Ну ты, аллергия ходячая! – крикнул он. – Прекрати орать.

– А-а-а! – раздалось ему в ответ.

Жидков подошел уже совсем близко, и все ждали, что сейчас Шубин выпрыгнет из кустов и помчится вдоль изгороди, сбивая плоские головы подсолнухов и топча редиску. Вместо этого зеленые гроздья ягод закачались на веточках, и откуда-то из середины большого куста раздался искаженный ужасом голос Шубина:

– Они… Меня… Накормили грибами!

– Черт побери, – пробормотал Жидков и обернулся к родственникам: – Что вы ему дали съесть? Зоя! Хоть ты скажи.

У Зои было такое упрямое выражение лица, точно на нее навьючили мешки и заставляют идти вперед, а она ни за что не хочет.

– Я ничего не давала. Я просто поставила на стол тарелку. Он сам взял. А я уже на кухню ушла. И почему я должна за ним следить?

– Что же он проглотил? – уточнила Лариса, немного успокоившись. Слава богу, это были грибы, а не синильная кислота.

– Пару свиных рулетиков. С сыром и подосиновиками.

– А-а-а! – откликнулся из кустов Шубин. – Они во мне! Они во мне! Грибы во мне!

– Хочешь, я дам тебе слабительного? – спросил Жидков. – Часа два – и их в тебе не будет.

– Чего я не понимаю, – подал голос санитар, – это почему он так орет.

– У меня аллергия на грибы! – сообщил из кустов страдалец.