Брюс Ли. Я никогда не сдамся

Перед алтарем Рэймонд и Линда трижды поклонились, а затем Чоу проводил ее к местам, предназначенным для семьи. Питер, старший брат Брюса, и его жена Юнис Лам почтительно встали. Линде помогли снять модное пальто до колен, и надеть белое траурное одеяние с капюшоном, сшитое из грубой джутовой ткани, в соответствии с китайскими традициями. Двоих детей, восьмилетнего Брэндона и четырехлетнюю Шеннон, привели через боковой вход; они были одеты в такую же белую мешковину. На голове Брэндона была повязана белая бандана. Шеннон, слишком маленькая, чтобы понимать происходящее, весело играла, а Брэндон зло оглядывался по сторонам.

Китайская группа завела традиционную похоронную песню, похожую на «Старую дружбу»[2]. В комнату внесли бронзовый гроб Брюса – его стоимость составила 40 тысяч долларов. Верхняя часть была открыта. Внутри было установлено защитное стекло, которое препятствовало любой попытке прикоснуться к Ли. Линда одела своего мужа в синий китайский наряд, в котором он снимался в фильме «Выход дракона». Наряд был очень удобным, поэтому Брюс любил носить его дома. Под стеклом лицо Брюса выглядело серым и перекошенным, несмотря на большое количество макияжа. Друзья по очереди подходили к открытому гробу, чтобы увидеть Брюса в последний раз. Фотокорреспонденты толкались между приглашенными гостями, выбирая лучший ракурс для снимка; многие просто поднимали фотоаппараты над головой и яростно щелкали затвором. Когда Линда шла к гробу мужа, она выглядела душераздирающе близкой к срыву. Закрыв лицо дрожащей рукой, она расплакалась. «Это было страшное время», – признавалась она позже друзьям.

Когда поклонники Брюса увидели, что катафалк отъезжает, от горя они словно впали в безумие. Триста полицейских, стоявших вокруг похоронного зала, вынуждены были взяться за руки и образовать живую цепочку, чтобы сдержать бушующую толпу. В конце концов было вызвано подкрепление, чтобы вытаскивать женщин и детей из-за ограждения, иначе их бы попросту раздавили. Старики плакали, молодые девушки падали в обморок, множество людей было госпитализировано с шоковым состоянием и незначительными травмами. «Это было ужасно», – вспоминает Питер Ли. Несколько часов спустя полицейские с громкоговорителями все еще продолжали патрулировать улицы, призывая людей разойтись по домам.

Многие скорбящие отказывались уходить, потому что понимали: они были рядом со своим кумиром в последний раз. Таблоиды Гонконга со злостью сообщали, что Линда собирается похоронить мужа в Америке, что делало невозможным посещение могилы для рядового китайского фаната. «Ориэнтал Дэйли», вышедшая под заголовком «Тело Ли завтра отправляется в Америку», писала следующее: «Линда стояла на своем в некоторых вопросах относительно смерти Ли. Очевидно, она затаила обиду на кого-то. С самого начала Линда хотела отправить тело Ли в Америку для вскрытия, но уступила из-за юридических ограничений. Однако тело будет отправлено в Америку для захоронения».

При жизни Брюс Ли стремился оседлать и Восток, и Запад. После смерти от Брюса осталось лишь одно тело, поэтому его западной вдове пришлось выбирать сторону света. Она выбрала свой родной город. «Я решила похоронить Брюса в мире и покое Сиэтла, – объясняла Линда. – Думаю, что самые счастливые его годы прошли в Сиэтле, и я собиралась вернуться сюда для того, чтобы дети росли именно здесь». В Сиэтле Линда выросла, училась и влюбилась в Брюса Ли.

У ее родного города было дополнительное преимущество: в отличие от массовой одержимости в Гонконге, Сиэтл был тихим местом. В Азии Брюс был популярнее «Битлз», но в Америке «Выход дракона» еще не был запущен в прокат. Здесь Брюс был малоизвестным актером сериалов, смерти которого посвятили лишь горстку некрологов. В некоторых из них были допущены вопиющие ошибки. К примеру, в «Лос-Анджелес Таймс» писали, что Линда «родилась в Швеции», а также совершили промах в стиле «все они на одно лицо», назвав Брюса «героем таких фильмов, как «Пять пальцев смерти»[3]. Чтобы обеспечить в Сиэтле спокойные похороны, Линда отправила телеграмму руководству «Уорнер Бразерс», настаивая на «тихой и уединенной службе без какой-либо огласки».

Билеты на имя Линды и Брюса до Нью-Йорка, купленные «Уорнер Бразерс» (Брюс должен был участвовать в «Вечернем шоу Джонни Карсона»), были обменяны на перевоз тела Ли и переезд его семьи в Сиэтл. В четверг, 26 июля, Линда с детьми отправились в аэропорт Кайтак, где они сели на рейс № 4 авиакомпании «Нортуэст Ориент Эйрлайнс». С ними также полетели Эндрю Морган, которому было поручено организовать и оплатить похороны от имени «Голден Харвест», Чарльз Лок, оператор из Китая, документировавший события для фильма, и Ребу Сюй, лучшая подруга Линды. «Она помогала мне не сойти с ума. Не знаю, что бы я без нее делала, – говорит Линда. – Как только мы поднялись на борт, я тут же заснула и спала как убитая – мой мозг наконец отключился».