Брюс Ли. Я никогда не сдамся

Из препаратов, найденных в желудке Брюса 20 июля, ни каннабис, ни мепробамат не вызывает отек мозга. Единственным возможным подозреваемым остался аспирин. Клиника «Майо» перечисляет потенциальные реакции на аспирин: «сыпь, зуд, насморк, покраснение глаз, отек губ, языка или лица, кашель, хрипы, одышка и анафилаксия — редкая, угрожающая жизни аллергическая реакция». Чаще всего вызываемая укусами пчел и аллергией на арахис, анафилаксия может привести к фатальному отеку головного мозга. Когда профессор Тир и доктор Ликетт рассуждали о гиперчувствительности к аспирину, они говорили об анафилактическом шоке.

Но анафилаксия, тяжелая аллергическая реакция, почти всегда сопровождается другими симптомами — воспалением трахеи, шеи, языка и губ, а также сыпью и зудом внутри и вокруг рта. В смертельных случаях набухание горла блокирует дыхательные пути, что приводит к асфиксии и отеку головного мозга. Санитары и врачи, которые занимались Брюсом 20 июля, не обнаружили воспаления языка или горла Брюса. Не обнаружил этого и коронер доктор Ликетт во время вскрытия. Брюс Ли был мастером боевых искусств, который принимал аспирин как обезболивающее большую часть своей жизни. Хотя возможно, что у него внезапно в тридцать два года развилась опасная для жизни аллергия на аспирин, вероятность того, что он умер от анафилактического шока без каких-либо связанных с ним симптомов, ничтожно мала.

По сравнению с аллергией на аспирин, тепловой удар — гораздо более распространенный убийца молодых спортсменов. Это третья по распространенности причина внезапной смерти в спорте, а в особо жаркие месяцы она становится первой. Только в Соединенных Штатах от теплового удара каждый год умирают футболисты в одной из трех школ и колледжей в среднем. Кори Стрингер, двадцатисемилетний профессиональный футболист, умер на тренировочном поле «Миннесота Вайкингс» в душный июльский день 2001 года. Его смерть вызвала немедленные изменения относительно предотвращения теплового удара по всей НФЛ. В 1973 году об опасностях гипертермии было известно еще меньше, чем в 2001‑м. Даже сейчас не каждый врач знает правильное лечение.

Хотя невозможно точно узнать, что привело к смерти Ли, гипертермия — наиболее вероятное объяснение. Если это был тепловой удар, тогда Брюс Ли умер, делая то, что он любил больше всего — исполняя трюки кунг-фу перед благодарной аудиторией.

Со времени своей первой съемки в возрасте двух месяцев, Брюс Ли провел свое время на этой земле, развлекая и обучая других. С интенсивностью, которую редко видели и до, и после него, Непоседа успел втиснуть целую жизнь достижений в тридцать два года. Его смерть не была трагедией, потому что его жизнь была триумфом. «Даже несмотря на то, что я, Брюс Ли, могу умереть когда-нибудь, не удовлетворив все свои амбиции, я не испытываю печали, — сказал он в 1972 году репортеру из Гонконга, словно составляя себе эпитафию. — Я делал то, что хотел. Я делал это искренне и в меру своих способностей. Вы не можете ждать от жизни большего».

Участник конкурса талантов Брюса Ли в «Бербэн Студиос». Калифорния, приблизительно 1978 год (Фото Фрэнка Эдвардса/Getty Images)

Поклонники возлагают цветы к бронзовой статуе Ли в Гонконге на сороковую годовщину его смерти. 20 июля 2013 («Киодо Ньюс»/Getty Images)

Эпилог Легенда

Лос-Анджелес, август 1973 года. Две команды исполнителей китайского танца льва прошли парадом по Голливудском бульвару к Китайскому театру в честь премьеры «Выхода дракона». Бушующая толпа, которая начала собираться еще с предыдущего вечера, окружила квартал. «Я ехал в лимузине и видел огромное количество людей — их череда просто не заканчивалась, — вспоминает Джон Сэксон, сыгравший Ропера в фильме. — Я спросил у водителя: „Что происходит?“ Он ответил: „Это все ваш фильм“».

Сэксон был не единственным, кого сразил успех «Выхода дракона». Даже критики из Нью-Йорка, которые заламывали руки из-за насилия в фильме, ощущали его мощь. «Нью-Йорк таймс» заявила: «Картина снята со знанием дела и хорошо смонтирована; движения переполнены скоростью и красками. А еще вы увидите в ней самого убийственного и ошеломляющего руколома в киноиндустрии». В «Виллидж Войс» Уильям Пол признавался: «Моя цивилизованная здравомыслящая половина хотела бы отбросить фильм как отвратительно гротескную мужскую фантазию, но я должен признать, что в глубине самых темных глубин моего подсознания он нашел отклик».