Брюс Ли. Путь воина

К тому моменту, когда это случилось, Ли уже четыре года напряженно тренировался, изучая Вин Чун, один из видов китайской борьбы кунг-фу. В Вин Чун акцент в наибольшей степени делается на принципе мягкости, когда необходимо нейтрализовать усилия противника и свести до минимума затраты энергии. Смысл здесь заключается не в том, чтобы отвечать силой на силу противника, идя в лобовую атаку, но, скорее, в том, чтобы научиться понимать и, следовательно, применять силу и энергию противника себе на пользу. Точно так же учатся использовать силу ветра и воды, а не противостоять ей, чтобы успешно ходить под парусом. Другими словами, искусство Вин Чун учит своих последователей, как быть дополнением противника, а не его соперником, с помощью спокойствия и отказа от состязания (теперь это уже должно быть вам понятно, дорогой читатель).

Несмотря на то что идея была очень простой, Ли понял, что испытывает трудности с применением ее на практике. Ли обнаружил, что в момент, когда он вступает в схватку с противником, его умом овладевают гнев и беспокойство, которые и заставляют его применять силу (ян), а вовсе не стремление уступить (инь) силе противника. После серии ударов все, что оставалось у него в голове, это решимость уложить противника на лопатки.

Заметив, что его юный ученик не понимает смысла урока, тренер Ли, пожилой китаец по имени Ип Мэн, приблизился к нему и велел расслабиться.

«Забудь о себе и следуй за движениями противника, — сказал он. — Дай своему уму сделать встречное движение без предварительного обдумывания. Учись искусству отстранения. Просто расслабься».

Брюс Ли (справа) учится «искусству отстранения» у своего первого — и единственного — си- фу[1], профессора Ипа Мэна

«Ага, — подумал Ли, — вот в чем секрет — я должен расслабиться!» Но сама формулировка этой мысли показывала, как по прошествии многих лет ему стало ясно, что он снова ничего не понял. Позднее Ли вспоминал: «Именно тогда я уже сделал нечто, противоречащее моей воле. Это произошло в тот момент, когда я сказал себе, что должен расслабиться. Требование усилия, содержащееся в слове «должен», уже означало несоответствие со словом «расслабиться», которое предполагает отсутствие усилий».

Ли казался все более и более измученным, и это понял старый тренер, который снова подошел к Ли и дал ему следующий совет: «Ли, следуй природе, не вмешивайся в ее пути. Никогда не противопоставляй себя природе: никогда не встречайся с задачей лоб в лоб. Подстраивайся под нее. На этой неделе больше не надо заниматься. Иди домой и поразмышляй».

После такого замечания Ли мог среагировать единственным образом: он вскипел. Однако он последовал совету тренера и всю следующую неделю оставался дома. После многих часов медитации он сдался и решил поплавать в море в джонке, один. Когда его джонка поплыла по волнам, он снова вернулся к тому, что сказал его тренер, и к собственной неспособности правильно применять принцип инь. Внезапно гнев его вспыхнул, и он со всего размаху ударил по воде — и в этот момент к нему пришло озарение.

Именно тогда, в то самое мгновение, меня осенило. Не вода ли, вещество, лежащее в основе всего, была сущностью кунг-фу? Не показывает ли мне эта обычная вода принцип [инь] кунг-фу? Я ударил ее сейчас, но она не страдает от боли. Я снова ударил ее со всей силы, и все же она не была ранена. Тогда я попытался зажать ее в горсть, но это было невозможно сделать. Вода, самая мягкая материя в мире, может уместиться в любой емкости. Хотя она кажется слабой, она может проникнуть в самые твердые вещества в мире. Вот оно! Я хотел стать подобным природе воды.

Но урок еще не закончился. Наслаждаясь пришедшим к нему озарением, Ли продолжал пристально вглядываться в воду, как вдруг мимо пролетела чайка и отразилась в волнах. Это был момент сатори для Ли.