Брюс Ли: сражающийся дух

Внимание также помогает развитию «телесного чувства». В конечном счете оно должно распространиться и на окружающий мир. Это «периферическое внимание» может лечь в основу стратегии боя. Только после этого внимание может быть посвящено решению задач, касающихся атак и защиты противника.

Внимание все реже встречается в наши дни. Музыкальные клипы и короткие выпуски новостей, постоянно транслируемые по телевидению, рассчитаны на тех, кто либо не может, либо не хочет по-настоящему смотреть или слушать. Брюс Ли знал, что главным для мастера боя является длительный и трудный процесс развития внимания.

Мастерство зависит от способности регистрировать изменение степени внимания (а следовательно, и изменения намерений) противника, благодаря которой боец сознает, когда следует защищаться или атаковать. Стратегия полностью зависит от способности контролировать тело соперника и его внимание. Но пока мы не развили свое собственное осознание, как мы можем влиять на чужое?

Подводя итог, можно сказать, что цель тренировки — заменить плохие или неподходящие рефлексы хорошими или правильными. Вначале ученик сможет наносить удары только по-старому. Затем в результате долгой практики он откроет для себя новый способ наносить удары. В итоге новый способ станет для него инстинктивным.

Это и является основным смыслом афоризма, который Брюс позаимствовал непосредственно из дзэнской традиции (просто заменив облака и горы ударами и блоками):

До того как я стал практиковать Путь, гора была для меня просто горой, а облако облаком. Когда я изучил Путь, гора перестала быть горой, а облако облаком. Сейчас же, когда я понимаю Путь, гора снова стала просто горой, а облако просто облаком.

Три стадии обучения относятся не только к боевым искусствам. Каждый, научившийся работать на персональном компьютере, водить машину или играть на музыкальном инструменте, может вспомнить, как происходил этот процесс.

Поначалу человек не может ничего; разве что извлечь несколько неблагозвучных звуков из инструмента или до боли медленно напечатать коротенькое письмо. После выслушивания советов и с некоторой практикой положение начнет понемногу исправляться. Но движения все равно останутся скованными, излишне продуманными и напряженными. Будут также наступать моменты, когда человек будет останавливаться и задумываться о том, что делает. На этой стадии музыкант выучивает гаммы и может воспроизводить простые отрывки, повторить несколько простых музыкальных фраз из разных произведений и, возможно, даже умудриться связать пару из них вместе, если они окажутся близки по темпу.

С хорошей практикой и опытом процессом начинает овладевать подсознание. Когда я веду машину и кто-то внезапно выбегает на дорогу, мне не приходится раздумывать о том, как нажать на тормоза или резко вывернуть руль. Я делаю это рефлекторно. В обычной ситуации я не задумываюсь над тем, что делаю; я могу поддерживать разговор и в то же время прекрасно осознавать, что происходит вокруг и что ожидает меня впереди на дороге.

На этой же стадии музыкант уже может импровизировать, окрашивая музыку различными настроениями, или играть чужие произведения с индивидуальным выражением. У него даже может выработаться свой собственный стиль. Теперь, когда он играет простой отрывок, это не звучит задавленно или неуклюже. В игре ощущается легкость и мастерство, а возможно, и духовность. Возможно, музыкант может удивить сам себя, вдруг сыграв нечто такое, чего никогда раньше не слышал. Возможно, он даже научится чувствовать-знать, что в некоторых местах следует сделать паузу.

Дэн Иносенто сравнивал этот процесс с обучением чтению.

«Внезапно вы обнаруживаете, что способны сразу воспринимать целые группы слов. Там, где ученик видит три различных движения, опытный боец видит только одно, так как он воспринимает весь поток энергии».

Один профессиональный игрок в гольф говорил во время своего последнего интервью, что ему удается выигрывать, так как он «видит линии энергии», идущие от шара к ямке.

Брюс Ли старался постепенно развивать в своих учениках физическую, эмоциональную и психическую координацию, которая позволила бы им совершать спонтанные и одухотворенные действия во время боя. Короче говоря, он хотел, чтобы люди дрались столь же естественно, как и ловили брошенный в них мяч.

На этом уровне совершенства мастер единоборства стоит выше простою «исполнения» техник: все просто перетекает прямо и непосредственно, согласно той тренировке, которую он прошел. Здесь уже нет различий между бойцом и самим боем.

Мне вспоминается строка из поэмы Уильяма Йитса,^[10] который спрашивал:

«Как отличить танцора от танца?» Ответ: «Никак». Так как же может сам танцор или танцовщица провести границу между собственным опытом танца и самим танцем? И снова мы приходим к выводу, что такой границы не существует. То же относится и к бою.