Читаем Брюс полностью

Подданных «яко детей» надлежало наставлять во всем от рождения до смерти. Поэтому указы регламентировали жизнь людей от их упражнений в хозяйстве до удовлетворения духовных запросов, от наблюдения за их внешним видом до семейной жизни.

Отсюда — непрерывный поток указов, среди которых и указы, связанные с кустарным и мануфактурным производством. Многие из этих указов стремятся внушить, разъяснить, убедить подданных в целесообразности и даже крайней необходимости выполнения норм и порядков, предусмотренных указом.

Население страны жало хлеб серпами. Указ царя потребовал, чтобы серпы были заменены косами. Это сулило большие выгоды: при работе косой, читаем в указе, «средний работник за десять человек сработает». Указ по кожевенному производству запрещал обработку юфти дегтем на том основании, что обувь, изготовленная из такой юфти, пропускала воду и расползалась в дождливую погоду. Юфть надлежало обрабатывать ворваным салом. Указ для предпринимателей устанавливал двухгодичный срок для овладения новой технологией.

После создания коллегий Петр заботится об устройстве компаний и всяческом содействии их деятельности. В указе 1724 года Петр прямо указывает и образец, которому должны следовать в своем устройстве компании, предписывая «учинить определенные доли пайщиков с примеру Ост-индской компании».

И все же создание Берг- и Мануфактур-коллегии упорядочивает руководство промышленностью именно усилиями людей, подчиненных Брюсу.

Так, по предложению Петра, коллегия разрабатывает каноны при формировании компаний, ссужая компанейцев деньгами, часто передавая в их пользование готовое фабричное обзаведение. Казна, таким образом, становилась в положение банкира крупной промышленности и тем приобретала право строго следить за деятельностью компаний. Это вмешательство в частное предпринимательство коллегия считала не только своим правом, но и обязанностью и не только «принуждала» подданных строить компании, но и строго наблюдала за «порядочным содержанием» их. Ни одно переустройство, даже самое мелочное, в хозяйстве компании не могло быть сделано «без доношения в коллегию». От фабрикантов требовалось ежегодно доставлять в коллегию образцы своих изделий; коллегия устанавливала вид, форму, цены на те товары, которые поставлялись в казну, и запрещала продавать их в розницу. Коллегия удостаивала наградами исправных фабрикантов и подвергала строгим наказаниям нерадивых.

В указах так и писалось при передаче какого-либо завода в частные руки: «Буде они (компанейщики) оный завод радением своим умножат и учинят в нем прибыль, и за то они от него, великого государя, получат милость, а буде не умножат и нерадением умалят, и за то на них взято будет штрафу по 1000 рублей на человека». Неудачливых фабрикантов просто «отрешали» от фабрик.

Сам президент Берг- и Мануфактур-коллегии в 1719 году, вернувшись в Петербург после Аландского конгресса, апробировал изделия кожевенных мастеров и 10 октября выдал им свидетельства на звание мастера. А за год до этого, во время работы конгресса, Герц вручил Брюсу отпечатанную на шведском языке «Инструкцию Ланде Гевдингом», «… которая, — доносил Брюс Петру 15 ноября 1718 года, — не токмо им (Ланде Гевдингом), но и губернатором служит; и понеже оная до всех коллегиев касается, и того для зело к оным надобна. Чего ради я всякими мерами уже давно домогался оную здесь промыслить, и ныне от друга своего… получил, токмо за таким каролом (словом), чтоб никто, как из их, так из нашей свиты о том не ведал… Я надеюсь, что сие известие зело х коллегиям надобно… Я бы надеялся по времени, токмо ж невдруг многие известия, х коллегиям принадлежащие, чрез оного человека получить, ежели бы Ваше Величество соизволили милостиво приказать прислать не дорогой мех соболей или хорошей лисей, чем бы его мог почтити. А я, колико мог, ево ради поманки своим дарил и обнадеживал, что впредь лучшим чем служить буду». Так, работая на дипломатическом конгрессе, Брюс заботился о деятельности коллегий.

Естественно, в ведении брюсовской коллегии были металлоплавильные заводы, особенно на Урале. Этот ответственный участок работы коллегии поручается В. Н. Татищеву, бывшему на Аландском конгрессе при Брюсе офицером связи. Затем ввиду острого конфликта Татищева с Демидовым на Урал был отправлен Вильгельм де Геннин, которому поручается не только руководить устройством уральских заводов и надзирать за ними, но и также сделать описание всех уральских и сибирских заводов. Это описание было составлено за период управлением заводами с 1722 по 1734 год. Оно очень полно отражает масштаб развития промышленности на Урале и в Сибири в Петровскую эпоху, а главное — разнообразие этой промышленности. В «Описании» присутствуют предприятия от крупных железоделательных, медных, серебряных до мелких по производству кирпича, хлеба, мехов и т. п. Составление такого описания, безусловно, крупное достижение деятельности сотрудников Берг-коллегии.

Перейти на страницу:

Все книги серии Великие исторические персоны

Стивен Кинг
Стивен Кинг

Почему писатель, который никогда особенно не интересовался миром за пределами Америки, завоевал такую известность у русских (а также немецких, испанских, японских и многих иных) читателей? Почему у себя на родине он легко обошел по тиражам и доходам всех именитых коллег? Почему с наступлением нового тысячелетия, когда многие предсказанные им кошмары начали сбываться, его популярность вдруг упала? Все эти вопросы имеют отношение не только к личности Кинга, но и к судьбе современной словесности и шире — всего общества. Стивен Кинг, которого обычно числят по разряду фантастики, на самом деле пишет сугубо реалистично. Кроме этого, так сказать, внешнего пласта биографии Кинга существует и внутренний — судьба человека, который долгое время балансировал на грани безумия, убаюкивая своих внутренних демонов стуком пишущей машинки. До сих пор, несмотря на все нажитые миллионы, литература остается для него не только средством заработка, но и способом выживания, что, кстати, справедливо для любого настоящего писателя.

denbr , helen , Вадим Викторович Эрлихман

Биографии и Мемуары / Ужасы / Документальное
Бенвенуто Челлини
Бенвенуто Челлини

Челлини родился в 1500 году, в самом начале века называемого чинквеченто. Он был гениальным ювелиром, талантливым скульптором, хорошим музыкантом, отважным воином. И еще он оставил после себя книгу, автобиографические записки, о значении которых спорят в мировой литературе по сей день. Но наше издание о жизни и творчестве Челлини — не просто краткий пересказ его мемуаров. Человек неотделим от времени, в котором он живет. Поэтому на страницах этой книги оживают бурные и фантастические события XVI века, который был трагическим, противоречивым и жестоким. Внутренние и внешние войны, свободомыслие и инквизиция, высокие идеалы и глубокое падение нравов. И над всем этим гениальные, дивные работы, оставленные нам в наследство живописцами, литераторами, философами, скульпторами и архитекторами — современниками Челлини. С кем-то он дружил, кого-то любил, а кого-то мучительно ненавидел, будучи таким же противоречивым, как и его век.

Нина Матвеевна Соротокина

Биографии и Мемуары / Документальное
Борис Годунов
Борис Годунов

Фигура Бориса Годунова вызывает у многих историков явное неприятие. Он изображается «коварным», «лицемерным», «лукавым», а то и «преступным», ставшим в конечном итоге виновником Великой Смуты начала XVII века, когда Русское Государство фактически было разрушено. Но так ли это на самом деле? Виновен ли Борис в страшном преступлении - убийстве царевича Димитрия? Пожалуй, вся жизнь Бориса Годунова ставит перед потомками самые насущные вопросы. Как править, чтобы заслужить любовь своих подданных, и должна ли верховная власть стремиться к этой самой любви наперекор стратегическим интересам государства? Что значат предательство и отступничество от интересов страны во имя текущих клановых выгод и преференций? Где то мерило, которым можно измерить праведность властителей, и какие интересы должна выражать и отстаивать власть, чтобы заслужить признание потомков?История Бориса Годунова невероятно актуальна для России. Она поднимает и обнажает проблемы, бывшие злободневными и «вчера» и «позавчера»; таковыми они остаются и поныне.

Александр Николаевич Неизвестный автор Боханов , Александр Сергеевич Пушкин , Руслан Григорьевич Скрынников , Сергей Федорович Платонов , Юрий Иванович Федоров

Биографии и Мемуары / Драматургия / История / Учебная и научная литература / Документальное

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное