Бриз для двоих

– Джуди! Ну зачем ты так?

Рэй сдвинул брови. Что, наконец, происходит? Вместо того, чтобы прыгать от восторга и бежать собирать вещи, она препирается с ним! Нет, это невозможно, она неисправима! Все ведь хорошо, он хочет начать исправлять свои ошибки, он осознал свою вину и пытается вернуть хоть что-то из утраченного. Неужели это нужно объяснять? Разве чуткая умная женщина не способна сама понять, что им движет?

Она посыпала шарики тортильяс сыром и не смотрела на Рэя. Она ведь готовила для него, хотела ему угодить. Но при этом в ней было что-то совсем чужое, почти враждебное.

– Джуди! – Рэй понял, что нужно все же сказать что-то главное. Ведь женщинам всегда нужны слова – так уж они устроены! – Джуди, что происходит? Ты не представляешь, сколько я передумал в последнее время…

– Только в последнее?

– Не перебивай, пожалуйста, – начиная раздражаться, попросил он. – Как ты любишь все портить своим ехидством! Я знаю, что виноват перед тобой, ты вправе на меня сердиться. Наша жизнь совершенно не похожа на нормальную семейную жизнь, но… такой уж я человек, что делать?.. – Джуди молчала и по-прежнему не смотрела на него, но движения ее рук замедлились. – Мы измучили друг друга, Джу, пора остановиться и попробовать что-то изменить. Я знаю, что, будь у нас все хорошо, ты не стала бы изменять мне…

– А я тебе и не изменяла, – сказала она.

– Не перебивай! Мне совершенно неинтересно, что было, а чего не было! Ты прощала мне, и я готов простить тебе…

Она поглядела на него исподлобья, но промолчала.

– Я сегодня рассматривал наши старые фотографии и вспоминал, как мы были счастливы. И думаю, даже уверен в том, что мы можем быть счастливы и теперь.

– Сколько ни склеивай разбитую чашку, Рэй, она не станет целой.

Что она хочет сказать этой банальностью? Ведь этой ночью им было так хорошо…

– Но ведь сегодня ночью тебе было хорошо? Ты же любишь меня?

– Да. Да. – Джуди села и сложила белые, словно в перчатках, кисти рук на коленях. – Я очень люблю тебя, Рэй, не меньше, чем все эти годы, но… но я тебе больше не верю.

– То есть?

– Не верю в твое раскаяние, не верю ласковым словам, на которые ты был щедр вчера, и не верю в то, что что-то может измениться…

– Джуди, Джуди… – Он опустился перед ней на колени и уткнулся лицом в ее руки. – Прошу тебя, поверь, поверь в последний раз… Я сам устал от этих скитаний, от этих вечных перемен. Должно быть, я, наконец, повзрослел.

– Да, наверное.

– Давай съездим в, Мексику, отдохнем, а потом подумаем, где и как нам жить. Твое слово будет решающим, обещаю. Я знаю, что я совсем не прислушивался к твоему мнению… Просто привык решать все сам. Но это и твоя жизнь, и если ты с чем-то не согласишься, я не буду настаивать. Можно остаться здесь, можно уехать в Гринвилл или куда угодно, можем даже в Нью-Йорк перебраться, если тебе надоело захолустье.

– Это слишком далеко и, наверное, там слишком шумно…

– Боже мой! – воскликнул он и вскинул голову: – Подумать только, ты ведь еще ни разу не была в Нью-Йорке! С ума сойти!

Джуди, глядя на него, засмеялась.

– Что тут смешного? – обиделся Рэй.

– Столько пафоса, и при этом нос в муке.

Рэй провел рукой по носу и тоже улыбнулся.

– С тобой просто невозможно разговаривать! Любой серьезный разговор превращается черт знает во что… – пробормотал он недовольно.

– Я-то здесь при чем? Это твой нос… – Она мазнула по его носу пальцем и опять расхохоталась.

– Ах, так! – закричал Рэй и, вскочив, запустил руку в пакет с мукой, стоявший на столе.

– Не надо! – завизжала Джуди, но на нее уже сыпался белый сухой дождь… – Она схватила пакет и бросилась за выскочившим из кухни Рэем.

Они носились по квартире, выхватывая друг у друга пакет и осыпая друг друга мукой, пока Джуди, споткнувшись о подставленную Рэем ногу, не упала на еще не убранную постель. Рэй прыгнул на нее и, зажав так, что она не могла двигаться, залез одной рукой в пакет…

– Рэй! Нет! – закричала она и принялась извиваться и брыкаться изо всех сил.

Но он уже успел набрать пригоршню муки…

– Закрой глазки, хулиганка…

– Отстань! – со смехом Джуди зажмурилась и снова попыталась вырваться.

Рэй старательно размазал муку по ее лицу, и оно напомнило ему маску театра кабуки. Это показалось ему невероятно возбуждающим…

– Что, что ты делаешь? – Джуди давилась от хохота: Рэй, распахнув ее халатик, посыпал ее тело мукой.

– Прощайте, тортильяс! – сказал он, отбрасывая прочь пустой пакет.

– Ты ненормальный! – белыми губами произнесла Джуди.

– Просто хочу попробовать кое-что повкуснее твоих мексиканских пирожков…

По всей комнате летала белая пыль, и чувственные стоны перемежались громким чиханием и хохотом.

– Однако, какая гадость! – Серые катыши смывались с трудом. – Теперь придется тебе самому о себе позаботиться. Обжарь то, что я успела приготовить, слышишь?

– Угу. А ты?

– Я что-нибудь перехвачу по дороге. Я еще ни разу к ней не опаздывала!

– Но вы же подруги… – съехидничал Рэй.

Джуди промолчала.