Бриз (СИ)

Когда мужчина закончил свою исповедь, Кристина невольно прикоснулась к влажной коже на щеке, чувствуя, как по ней струятся несдержанные слезы. В эту минуту Адриан был совсем другой... Другой, отличающийся от того монстра, которого нарисовала ей ее фантазия. Кристина впервые посмотрела на него иначе, и то, что она разглядела в нем, поразило девушку до глубины души.

Сломленный горем и поставленный на колени мужчина, потерявший всех дорогих для него людей. Раздавленный и беспомощный, несмотря на все свое богатство и всю свою власть. Мужчина, неспособный вызывать ненависть. Только уважение к непоколебимой силе и выдержке.

– Не нужно слез, – заметил Адриан, и Кристина невольно дернулась, стоило ему чуть нагнуться к ней и провести подушечкой пальца по щеке, стирая влажную дорожку. – Все равно завтра мы ни о чем не будем вспоминать. Ты ничего не слышала, а я – ничего не рассказывал. Договорились? Оставим все, как было, иначе я буду вынужден принять строгие меры... Знаешь, а ведь мы с тобой связаны морем…

– Связаны морем? – недоуменно переспросила Кристина и вздрогнула от внезапного порыва ветра.

Но остальным фразам было не суждено прозучать. Неожиданное и резкое действие Адриана потрясло Кристину. Будь в ее положении другая девушка, то она бы немедленно воспротивилась ему, вскочила на ноги и сбежала. Однако Кристина повела себя по-другому. Наверное, она позже непременно об этом пожалеет.

Мужчина обнял ее за плечи и притянул ближе к себе, заключая в теплые объятия. Кристина вдохнула терпкий аромат одеколона, смешанный с запахом его тела и благоуханием солёного моря. Необычное и дразнящее сочетание. Боже, о чем она мыслит? Это же Адриан Николя Дюмон, ее безжалостный опекун! Который так нежно обнимает ее в этот миг... Неужели он и вправду позволил себе проявить о ней заботу? Как непривычно находиться в кольце мужских рук, согревающих ее неизведанным жаром в такую холодную вечернюю погоду...

Нет, ей необходимо поставить точку. Кроме того, Адриан сам провел между ними границу... Да, еще секунда, и она оторвется от него... Просто погреется ещё одно мгновение…

– Море отняло у нас тех, кого мы любили, – терпеливо объяснил мужчина. – Когда я узнал о смерти твоей матери, при каких обстоятельствах это случилось, то почувствовал, что не только я стал жертвой бескрайнего океана. Я не люблю море, хотя в детстве любил купаться в нем с братьями. Но теперь оно стало отражением моих воспоминаний. Наверное, ты сейчас думаешь что-то вроде: зачем он приходит к морю, если ненавидит его? А я представляю их, мою семью. Прихожу, чтобы немного побыть с ними.

– Ваше Величество…

– Пусть сегодня я буду просто Адрианом, – перебил ее мужчина, откинув непослушную прядь с ее лба. Такое незначительное движение, но Кристину охватила странная дрожь. – Завтра я вновь стану «Вашим Величеством» и твоим законным опекуном. Но сейчас я хочу ощутить себя обычным человеком, который разговаривает с другим обычным человеком, как и я пережившим потери.

– Я не смогу понять вашу боль, – грустно произнесла Кристина, а из уголка ее глаза скатилась одинокая слеза, которая в тот же миг упала на мужскую ладонь. – Ваша боль намного сильней, чем моя. Я потеряла родителей, а вы не только их, но и жену с ребенком. Как же я могу судить о вашей боли? Каждый переносит страдания по-своему.

До Кристины смутно доходило, как они выглядят со стороны. Они отнюдь не напоминали подопечную и опекуна. Только противостоять возникшей неизвестно откуда потребности излить этому мужчине собственную печаль у нее не было ни охоты, ни цели. Всего на один день забыть обо всем...

– Ты улыбаешься, смеешься, дразнишь меня. Как у тебя это получается, Кристина? – воскликнул Адриан, отстранив ее лишь для того, чтобы заглянуть в наполненные слезами карие глаза и найти в них ответ на заданные вопросы. – Разве боль от потери может быть разной? Разве мы не чувствуем себя несчастными без тех, кого любили? Как ты продолжаешь жить, когда у меня ни черта не выходит?

Зеленые глаза лихорадочно блестели, а нижняя губа дрожала, выдавая истинное состояние мужчины. Как же так? Разве Адриан Николя Дюмон может плакать? Конечно да, укорило ее сознание, так как он абсолютно равный ей человек.

– Я просто живу, Адриан, – прошептала Кристина. – Живу полной жизнью и пытаюсь не зацикливаться на плохом. Ведь никому не известно, сколько ему дано! Разве мой отец предполагал, что так скоропостижно скончается? А мама?.. А если и я завтра умру? Я не хочу умереть, потратив всю жизнь на прошлое и оставшись без будущего?

– Ты не умрешь, Кристина, – хрипло пробормотал Адриан. – Я никогда не позволю тебе умереть.

Кристина приоткрыла рот от изумления, вникая в смысл его фразы. И в ту же секунду твердые горячие губы мягко, без грубости и требовательности, накрыли ее уста, робко проведя кончиком языка по ее верхней губе, словно прося разрешения. И Кристина, обвив шею мужчины руками, подалась ему навстречу.

Всего один день...

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Резкий поворот