Брижит Бардо. Две жизни

Примерно через месяц Маниве как-то раз заметил, что подруга Бардо, Милен де Мюльдер, выгуливает мимо его дома несколько псов его соседки. Ну а поскольку Маниве собирался отлучиться из дома на несколько дней, ему пришла в голову мысль, а не оставить ли ему ослика у Бардо. И поэтому он вежливо поинтересовался у Милен, не согласится ли мадам Бардо присмотреть за его Шарлем. В ответ Милен объяснила, что, поскольку в «Гарриге» у Брижит и без того много животных, вряд ли ей захочется брать к себе еще одного четвероногого питомца. Тем не менее, Милен пообещала спросить.

Где-то через пару дней Милен пришла, чтобы сказать садовнику Маниве, что Брижит не против присмотреть за осликом.

Обычно, рассказывает Маниве, он отводил Шарля в небольшой загончик на другом конце пляжа и оставлял его там. «Кроме того, это давало мне возможность взглянуть на мою знаменитую соседку».

Итак, за несколько дней до отъезда в Лион Маниве попросил своего садовника Жильбера сходить в «Гарриг» и передать мадам Бардо, что он приведет к ней ослика. Жильбер позвонил в колокольчик у ворот, но ему никто не ответил. И тогда он отыскал в городе одну знакомую Брижит, и та пообещала связаться с ней.

Маниве утверждает, что эта знакомая позвонила Жильберу тем же вечером, чтобы сообщить, что все в порядке. Единственное, что Брижит спрашивает, «оприходован» ли ослик. Иными словами, объясняет Маниве, «она интересовалась, кастрирован ли мой Шарль».

Брижит неизменно опровергала эту часть истории.

В воскресенье 21 мая Маниве и Жильбер оставили Шарля в «Гарриге» под присмотром прислуги Бардо.

«Я отправился в поездку с чистым сердцем, полагая, что поступил правильно, — рассказывает Маниве. — В конце концов, кто сможет присмотреть за моим питомцем лучше, чем она? Я даже отправил ей благодарственную записку, которую подписал «Шарль».

Через две недели Жильбер позвонил Маниве в Лион, чтобы сообщить ему следующее. На днях он столкнулся с садовником Бардо, и тот сказал ему: «Она кастрировала ослика месье Маниве».

По словам Маниве, садовник сказал Жильберу, что он лично пытался воспрепятствовать ей и не допустить столь крутых мер по отношению к ослику, но Бардо не желала его слушать. Она якобы заявила ему, что вольна поступать у себя дома, как ей вздумается.

Правда, это утверждение идет в разрез с версией самой Бардо.

Обе истории, однако, сходятся в одном — Шарль оказался не таким уж безобидным гостем.

Не успел он переехать на житье к Брижит, как начал, к великому ужасу последней, оказывать знаки внимания ее 32-летией кобыле по кличке Герцогиня, которую Бардо спасла от бойни. Шарль оказался страшно похотливым типом — вскоре он положил глаз на ее ослицу Мимозу, у которой в тот момент как раз была течка.

Твердо уверенная, что страдания животных отчасти проистекают от того, что их расплодилось слишком много, а также будучи убежденной сторонницей стерилизации домашних питомцев, Бардо в четверг 25 мая послала за ветеринаром.

Доктор Жак Обертен, чья клиника находится неподалеку от Сен-Максима, уже через несколько часов прибыл в «Гарриг» и якобы предупредил Бардо, что, если Шарль «обрюхатит» ее Герцогиню, старая кобыла не выдержит подобных трудов и наверняка издохнет. Ну а поскольку Брижит не имела возможности держать животных порознь, а кроме того, ей никак не удавалось дозвониться до владельца ослика, Маниве, по ее собственным словам, ей ничего не оставалось, как кастрировать бедного Шарля.

По мнению Маниве, это более, чем странное утверждение. «Вы когда-нибудь видели, чтобы ослик гонялся за старой кобылой, когда рядом находится молодая ослица, да притом в охоте? И как вообще ветеринар мог утверждать, будто Шарль представляет для кобылы смертельную опасность; можно подумать, ему неизвестно, что кобыла, которой за тридцать, уже много лет как бесплодна. Как бы то ни было, даже если предположить, что Шарль проявил повышенную активность — не стану спорить, он вполне мог гоняться за Мимозой, — худшее, что могло произойти, так это то, что она от него забеременела бы. И если вы и впрямь любите животных, то что на свете может быть симпатичнее новорожденного ослика? Я на ее месте только обрадовался бы».

Когда Маниве позвонил Обертену, чтобы спросить, на каком основании тот кастрировал Шарля — по мнению Маниве, любой уважающий себя ветеринар вначале бы поинтересовался, чем вызвана такая необходимость — «по крайней мере, он должен был выяснить кому, собственно, принадлежит этот ослик», — Обертен заявил ему, что не намерен обсуждать «тот маскарад».

Позднее Обертен заявил, что его меньше всего касается тот факт, кто является владельцем ослика. Сегодня он отметает любые расспросы под довольно странным предлогом; «Я обязан уважать медицинские тайны моих клиентов».

Даже если принять на веру довольно комичное утверждение, что и пациент-осел имеет право на медицинскую тайну, остается непонятным, почему Обертен отказывается объяснить, почему, например, он не сделал чересчур активному Шарлю успокоительный укол или просто напросто не порекомендовал содержать его отдельно от Герцогини и Мимозы.