Брижит Бардо. Две жизни

Дочь Мижану, Камилла Бото, когда ей было шестнадцать лет, какое-то время гостила у тети в «Мадраге». Тем летом там гостил и Николя. Ему было уже 19. Двоюродные брат и сестра проводили все время вместе, и Николя учил кузину виндсерфингу. В какой-то момент Камилла свалилась с доски и угодила прямо в водоросли, где глубина всего сантиметров двадцать.

Брижит, наблюдавшая за сыном и племянницей с берега, увидев, что Камилла упала в воду, тотчас бросилась на небольшой деревянный причал у пляжа и попыталась привлечь внимание других спортсменов, носившихся на своих досках взад и вперед перед «Мадрагом».

Посигналив им, словно голосуя на шоссе, Брижит крикнула: «Спасите мою племянницу. Она вон там!»

Когда до серфингистов дошло, что выйти в море им предлагает не кто иной, как Брижит Бардо, на спасение Камиллы бросились около двух десятков молодых людей.

«Николя очень мил, — рассказывает Камилла. — И очень жаль, что они с матерью упустили так много лет, которые могли провести вместе. Моя тетя ужасно обиделась, когда Николя не сказал ей о своей женитьбе. А еще она ужасно обиделась, когда он не сказал ей, что у него родилась дочь, то есть ее первая внучка. Но, как мне кажется, сейчас они пытаются не ворошить прошлое».

Примирение, если это, конечно, можно считать таковым, состоялось в 1992 году, когда Брижит и тот, кому суждено было стать ее четвертым мужем, прилетели в Осло.

По словам Бернара д'Ормаля, ему казалось, что мать с сыном должны ближе узнать друг друга, и поэтому он горячо поддержал идею этой поездки.

Брижит и Николя не виделись целых десять лет. И Бардо впервые увидела своих внучек.

И все-таки, наверное, это было примирение, потому что на следующий год Николя, Анне-Лин и две их дочери, Анна-Камилла и Теа-Жозефина, приехали погостить к Брижит и Бернару в Базош.

На протяжении всей своей карьеры Брижит не раз отвергала соблазнительные контракты, потому что не желала иметь никаких дел с Голливудом. Ей была обещана баснословная сумма, если она сыграет главную роль в картине «История О». Брижит отказалась. После этого ей вновь предложили бешеные деньги, если она согласится сняться у Питера Селлерса в «Розовой пантере». И снова отказ. Продюсеры «Дела Томаса Крауна» предложили ей за 500 тысяч долларов сыграть в паре со Стивом Мак-Куином — эта роль впоследствии досталась Фей Данауэй. Очередной отказ.

Будь она звездой в наши дни, она вполне могла бы требовать для себя трехмиллионных гонораров. А хорошенько поупиравшись, наверняка сумела бы «расколоть» продюсера и на сумму в два-три раза большую. Но этого не произойдет. Брижит полагает, что кино отняло у нее лучшее, что в ней было, чтобы затем бросить это лучшее на широкий экран на потребу праздной публике. Ей ни разу не случалось взгрустнуть о том, что эти годы позади. «Когда я переворачиваю в жизни очередную страницу, то это навсегда. Пока я ее не переверну, я не слишком об этом задумываюсь. Но стоит мне ее перевернуть, все, точка».

Более того, говорят, будто однажды она произнесла следующую фразу: «Я никогда ни о чем не жалею. Бывает, я испытываю небольшое раскаяние, но жалеть о чем-то — никогда».

На предложение одной фирмы вновь вернуться на экран и сняться в паре с Марлоном Брандо, за что ей было обещано 2 миллиона долларов, Брижит ответила решительным «нет».

Точно такой же резкий отказ последовал на предложение одного американского продюсера, пытавшегося заманить ее назад в кино, в надежде, что она клюнет на роль Елены Чаушеску, жены покойного румынского диктатора.

Другой продюсер строил планы вокруг ее имени, — также поговаривая о двухмиллионном гонораре за пару недель съемок, — если Брижит согласится сыграть бабушку в картине «Трое мужчин и ребенок». Однако Бардо вновь продемонстрировала свое упрямство — нет, и все тут.

Вскоре после ее ухода из кино Брижит заработала кругленькую сумму, рекламируя мужскую парфюмерию. В 1973 году, когда Франция обратилась к ней за помощью в деле развития туризма, Брижит согласилась представить для этих целей свое лицо и имя. А за несколько лет до этого она позволила, чтобы ее фото — работа Филиппа Хальсмана для книги «Прыжок» — украсило собой лондонские рекламные щиты кампании «Эр Франс».

Английское рекламное агентство «Лигас-Шафрон-Дэвис-Чик-Айер» обратилось к ней с просьбой разрешить им использовать ее фото. Ко всеобщему удивлению Брижит ответила согласием. Ей нравился этот снимок — на нем она получилась настоящей красавицей, а кроме того, руководство «Эр Франс» видело в ней нечто большее, чем символ авиакомпании. Для них Брижит олицетворяла собой Францию.