Бро (СИ)

— Стойте! — всполошилась Марина. — Смотрите! У них тут документы всякие! — девушка показала нам коробку из-под обуви, полную разнообразных корочек. — Она под полом была, ее этот достал!

Я глянул на убитого, на аккуратно убранные доски, прикрывавшие тайник, и выхватил коробку из рук жены.

— Бегом отсюда! По дороге разберемся!

Во дворе по-прежнему мрела тишина. Мотор «Лендровера» сыто заурчал, я вывернул руль, сдавая назад, но взрыв все равно прозвучал сильней.

Ударило резко и вразнобой. С коротким грохотом вынесло маленькие окошки у самой земли, из них дохнуло дымом и отблеском пламени.

— Йе то в порядку!

Тот же день, позже

Пльзень, улица Карловарска

— Немецкие паспорта… Один французский, шведский есть, больше всего американских… — бубнила Алена с заднего сиденья, перебирая добычу.

— Их и возьмем, — кивнул Марлен с переднего. — Не советскими же светить!

— Фотки наклены… м-м… — затянула Марина. — Усредненные будто… Вот эта блондинистая дура на меня похожа!

— Бери! — хихикнула Аленка. — Будешь… — она пригляделась: — Рейчел!

— Смотри, смотри! Вылитый Тик!

Я обернулся. Маришка протянула мне синюю паспортину. Хм… Узкое длинное лицо, светлая челка, тонкие губы и нос…

— А что? Похож…

— Будешь Томом!

— О`кей…

Марлен, перекрещенный в Шона, фыркнул, пряча паспорт, и обернулся ко мне.

— Куда дальше? Сразу в Татры, или…

— Или! — мотнул я головой. — А то упустим. В Яхимове соберется целая кодла — человек пять из нашего списка. Съедутся на толковище, к ним парочка эмиссаров пожалует из ФРГ, торговаться начнут, чтобы родину продать подороже…

— Яхимов? — Осокин свел брови, и у него на переносице прорезалась складочка. — Что-то знакомое…

— Там раньше уран добывали. Лет пять назад рудник закрыли. А еще раньше, до Первой мировой, там курорт был.

— А-а! Радоновые ванны!

— Они самые. Скоро там всё по новой раскрутится, а пока в Яхимове туристов не видать, одна элитка тусуется.

Марлен развернул карту.

— Это по дороге в Карловы Вары?

— Сразу за ними. Километров пятнадцать. Вот так вот… И сюда. Часа за два доберемся.

— И устроим концерт по заявкам...

— По сути, первый концерт. Всё, что до него — так, репетиции…

— Ну, что, товарищи артисты? — Марлен сложил карту, и усмехнулся. — Пошумим?

— Выступим! — дуэтом сказали девушки. Бодро сказали. Хоть и отчаянно…

Вечер того же дня

Яхимов, замок Фредерштейн

Остановиться мы решили на руинах цитадели. Раньше это был замок, как замок — оборонял серебряные рудники. Шведам фортеция не понравилась, и они ее развалили, чтоб не мешала грабить.

Развалины, впрочем, выглядели весьма живописно, а уж вид на горы окрест и вовсе — лепота! Когда стемнело, мы разглядели огни Яхимова — городишко растянулся по узине долины, кое-где карабкаясь на уступы. Помпезный «Радиум Палас» сверкал со склона горы, представляясь королевским дворцом — Марлен как раз отъехал, чтобы понаблюдать за брошенным отелем.

Месторождение урана истощилось буквально четыре года назад, и Яхимов не поспевал вернуть славу курорта. Ну, и ладно. Меньше народу — больше кислороду.

— Будем стелиться? — неуверенно спросила Алена.

— Потихоньку, — улыбнулся я. — Сейчас веток нарублю…

Лагерь мы устроили возле обрушенной башни. Прочный свод уберегал от дождя, а щербатая каменная стена укрывала любой костер.

Три вороха еловых лап стали нам периной. Сверху я набросил новенький брезент, и разложил в рядок четыре спальника. Даже кочевая жизнь не отменяет удобств, хотя бы по минимуму.

Аленка тревожилась за Марлена, но я не стал окружать ее заботой и вниманием. Таков уж удел боевой подруги.

Выбрав под седалище нагретую на солнце глыбу, я сел и развздыхался.

Загадывать наперед не хотелось. Да, меня занесло в будущее, и я видел инфу о том, как добро победило зло. Ну, и что с того? Вдруг мы, «посвященные в тайны грядущего», начнем своевольничать? Вытворять не то, что суждено? Возьмем, да и сгинем? Умереть легко…

— Едет! — встрепенулась Осокина.

Взревывая двигателем, «Лендровер» миновал воротные башни, похожие на останцы скал, выглядывающие из осыпей тесаного камня. Ворча, джип сдал задом, и затих. Алена радостно улыбнулась. Живой!

Марлен вылез из кабины, вешая на шею бинокль.

— Гости съезжаются на дачу, как по мхатовской пьесе! — объявил он. — Нагнали обслугу, та расчищают теннисный корт — похоже, ждут вертолет с ОВП.

— А мы их из СВТ! — кровожадно буркнул я, и встал, по-стариковски упирая руки в колени. — Пойду, костерчик запалю. Война-войной, а ужин по расписанию…

Понедельник, 14 августа. Утро

Яхимов, окрестности «Радиум Палас»

— Чехи, может, и не виноваты, — рассуждал Марлен, устраивая лёжку в кустах. — Их здорово онемечили. Считай, лет триста или четыреста под германскими императорами жили. Дошло до того, что чешский язык пришлось восстанавливать, как иврит! Спасибо Яну Гусу, хоть грамматику составил…

— Да уж… — отпустил я, взглядывая в бинокль.