Бродячая женщина (сборник)

Я там действительно стала чувствовать сердце этим летом. Когда тринадцать часов дня, и ты с бодренькой московской скоростью идёшь по каким-то очень важным делам, по каким именно, правда, забыла, но они есть! – вдруг оказывается, что у тебя есть сердце. Делается тяжело слева, и если не притормозить, то начинает неметь рука, а дальше я не проверяла, шла под ближайший кондиционер пить водичку.

Потом оказывается, что у тебя есть сердце в неприличном смысле и можно, конечно, списать всё на ведьминский ветер шарав, который меняет гормональный фон и заставляет «испытывать чувства», но приходится признать, что ты начинаешь многовато плакать и радоваться, как цыган, продавший лошадь, как безмозглый подросток, как влюблённая женщина.

А между тем у нас с Тель-Авивом закончена романтическая стадия, он больше не весенний любовник, мы вступили в «официально известные отношения», или как тут смешно говорят? – я поняла, что могу сюда приезжать, не делая из этого шоу, и жить где захочу, и уезжать легко, без страданий. Не из-за чего тут меняться в лице, правда же.

А всё-таки меняюсь, сижу теперь здесь, занята, а рука моя при этом, левая, правая или какая-то третья, тянется, тянется, трогает невидимыми пальцами невидимые пальцы, не имея в виду ничего конструктивного.

«И есть царапины боли на душе, как на пластинке, и есть линии тоски по кому-то на ладони, не линии характера, и не линии будущего, и не линии судьбы».

Я не могу вписать его в линии судьбы и будущего и до последнего не хотела рисовать на своих бедных ладонях новые линии тоски, у меня и так их с избытком, ай как некстати мне ещё и sodade sodade dess nha terra Sao Nicolau, которой и на свете не бывает.

Осень 2012 Москва – Петушки

Петушки – это место, где не умолкают птицы, ни днем, ни ночью, где ни зимой, ни летом не отцветает жасмин.

Первородный грех – может, он и был – там никого не тяготит.

Венидикт Ерофеев

Любить Израиль немножко сложно, потому что энергично мешают некоторые израильтяне. Не тем, как они там живут, а тем, что они пишут каждый раз в комментариях, когда я пытаюсь сказать что-нибудь хорошее об их прекрасной стране.

– Как же, – говорю я, – у вас здорово! – искренне и бесплатно говорю, заметьте.

– Дааа, – отвечает какая-нибудь «маленькая уточка» (ТМ), – тебе хорошооо, ты видела только парадный фасад, для туристов. А посмотрела бы ты, какая у нас задница!

– Как же мне у вас понравилось, – поправляюсь я, – что увидела, о том и пою.

– Дааа, – тянет маленькая уточка, – тебе хорошооо, ты тут не живёшь.

– А природа, а тепло… – слабо возражаю я.

– Дааа, а ты летом приезжай, сдохнешь!

– Я была в июле, спасибо. А ещё мне очень понравился Иерусалим…

– Даааа, – истерично вопит маленькая уточка, – там такое! Ты вот напиши о… – и далее идёт список специфических нерешаемых проблем, которые я должна срочно осветить и дать экспертную оценку, причём сообразно тому, левая уточка мне попалась или правая. Давай-ка, определяйся по-быстрому – арабов надо вырезать или уступить им полстраны? Религиозные: чёрная чума или совесть нации? Нелегалы: отстреливать на границе или давать равные права? Ну и так по мелочи, налоги там, социалка. Да, я должна об этом высказаться, и срочно.

И тут я, наконец, говорю то, что от меня ждали:

– Иди к чёрту, маленькая уточка. У меня есть своя страна, чтобы над ней рыдать. А Израиль мне просто очень-очень нравится. И, в общем, всё равно, как вы разберётесь, не взорвите его только случайно, если можно, пожалуйста. Или хотя бы не в мой отпуск.

– Грубая ты. Равнодушная потребительница. Вы все нас ненавидите, – резюмирует довольная уточка и гордо удаляется.

Между тем в комментарии приходят полсотни нормальных израильтян, которые пишут ожидаемое: рады, что понравилось, приезжай ещё. Но ты долго ещё нервничаешь и косишься в сторону птичника.

Потом, конечно, забываешь, и снова начинает нестерпимо тянуть к белому городу и золотым камням. И снова хочется говорить о том, какая это прекрасная и счастливая земля.

Всё равно ли мне на самом деле? Всё равно ли гостю, что станет с домом, где он был счастлив несколько часов или дней? Но уважение складывается из множества вещей, в частности, из отказа высказываться о чужих правилах и о вещах, в которых ничего не понимаешь. Мало ли на свете путешественников, которые после трёхдневного тура пишут пространные отзывы о нравах, содержащие фразы: «все евреи имеют обыкновение», «в типичном израильском доме» и «этой стране может помочь». Поэтому я воздержусь, я лучше о себе – там.