Бродячий остров

Дальше Джинни не успела расслышать, потому что чуть не свалилась со стены от таких новостей. Ну, Морено! Значит, вот для чего она ему понадобилась. Ясно. И Кабреро тоже хорош! Весь такой добродушный с виду, а сам втайне мечтает продать её колдуну! Сидя на полу, она сердито подула на пальцы, ободранные после неуклюжего спуска. Ей снова понадобится драконья мазь. И ещё ей срочно нужен план бегства. Больше нельзя откладывать! Права она была, когда думала, что здесь никому нельзя доверять.

Глава 5. Беги, Джинни, беги

План созрел у неё в тот же вечер. Джинни не верила – не хотела верить, что все пилоты в отряде были такими же коварными и беспринципными типами, как Морено. Ковш, например, казался почти порядочным человеком. Что если спросить его про «Эстрелью»?

Шило! – вдруг осенило её. Он чинил её лодку и знает, где она спрятана. Он любит красивые камни. Пусть только шепнет словечко, где искать лодку, и Джинни притащит ему столько зеркальных камней с берегов Милагроса, сколько уместится в её карманах.

За ужином она сидела как на иголках. Время от времени ловила на себе пристальный взгляд Морено, но отворачивалась, боясь случайно выдать себя. Нужно было как-то подстроить, чтобы остаться с Шилом наедине. Интересно, в какой комнате он ночует? Когда все начали расходиться, Джинни не спешила вставать из-за стола. Морено, поднявшийся одним из первых, неожиданно задержался рядом. Наклонившись, положил на стол перед ней овальный зеркальный камень – большой, почти в половину её ладони.

– Это для Шила, – сказал он, со значением посмотрев ей в лицо. И столько снисходительного упрека было в его взгляде, что Джинни открыла рот… и закрыла.

Как можно что-то планировать, когда твой противник видит тебя насквозь?!

Может, ей действительно стоило отсидеться в комнате пару дней, подальше от их глазастого командира.

***

Полночи она тратит на вынашивание других планов – более хитрых и заковыристых, чем предыдущий, и лишь под утро забывается тревожным сном. А на рассвете к ней приходит кошмар. Турнирное поле, затянутое туманом, кольцо ревущих трибун и блеск мечей в сером утреннем воздухе… Крис! Джинни распахивает глаза. С её братом что-то случилось. Он ранен. Может быть, умирает.

Путаясь в простынях, она вихрем слетает с постели. В чем была, выскакивает в коридор – только жалобно тренькает бесполезный засов на двери. Была ли заперта дверь Морено – она не помнит, не успела заметить. С появлением гостьи хозяин дома, временно лишившийся своей спальни, обустроился в другой комнате, но не стал возиться с обстановкой: просто бросил на пол тюфяк и накрыл его шерстяным одеялом, а книги стопкой сложил в углу. Очертания комнаты тают в призрачном голубом свете. Джинни бросается прямо к спящему, но не успевает схватить его за плечо, как перед ее глазами сверкает лезвие. Нож.

Некоторое время они с Морено с одинаковым испугом таращатся друг на друга. Потом он медленно отводит руку с ножом и выдыхает.

– Никогда не напрыгивай на меня так! – говорит хриплым после сна голосом.

– Прости, это срочно, – голос у Джинни тоже срывается. – Мне нужно домой! Что-то случилось с Крисом.

– С кем?

– С моим братом. Я знаю! Всегда чувствую, когда ему плохо. А сейчас…

Она не может дышать. Чувство такое, будто ей меч вонзили в живот.

– Мне нужно домой! – всхлипывает она, уткнувшись в плечо Морено. Тяжесть и теплота его рук успокаивают. Ненадолго он бережно притягивает её к себе, и в этом жесте заключается всё – и желание, и сочувствие, и страх из-за того, что могло случиться… чуть было не случилось минуту назад.

– Я понимаю, – глухо говорит он. – Но как? Ты вчера провела в небе пятнадцать минут и отключилась. А до твоего дома – много часов пути!

– Дай мне катер.

– Они слишком медленные, – возражает он, размышляя. – Перехватят.

Джинни бессильно плачет. Как она ненавидит себя за слабость! Сидит тут – и не может сделать ничего, ничегошеньки!

Теплая рука гладит её по волосам.

– Ладно, – решается Морено. – Я сам слетаю. Узнаю новости. А ты сиди тихо, и из комнаты – ни ногой! Договорились?

Отстранившись, она кивает с благодарностью. Сквозь слезы всё расплывается. Морено кажется ей сейчас таким же оглушенным и растерянным, как она сама. Джинни не умеет показывать свои чувства, и он тоже, кажется, к этому не привык, поэтому оба молчат. В глубине дома слышится шум, скрипит дверь, в проеме которой мелькают любопытные усы Кабреро. Что он мог вообразить себе, увидев их, полуодетых, в такую рань – лучше даже не представлять. Впрочем, Джинни тут же забывает об этом, ей безразлично. Тяжесть, лежащая у неё на сердце, заслоняет все остальное.

– Я тебя провожу? – робко спрашивает она, когда Морено уже оделся и застегивает ремни на летном комбинезоне.

– Если хочешь. Но потом – сразу к себе! В случае чего, держись рядом с Кабреро.