Бродячий труп

— Вы, конечно, можете остановиться, если хотите. Но есть вероятность, что вас подстрелят.

Я достал кольт и прикрыл его газетой. Таксист обернулся и увидел мои приготовления.

— Какого черта... — начал он и тут же замолчал, отвернулся, уставился вперед и проговорил: — Понял, сэр.

Посыльный «мальчик» стоял на своем месте. Другой мужик был все там же — рядом с грузовиком. Таксист притормозил. Я держал замаскированный газетой револьвер в правой руке, а левую положил на ручку дверцы. Когда передний бампер машины оказался в десяти футах от ступенек «Спартана», я выпрыгнул на улицу и побежал к входу в гостиницу, слыша, как газанул таксист.

Я уже не бежал, а летел к входу. Если этот «мальчик» действительно посыльный, то я был всего лишь одним из проживающих в гостинице, поспешающим с газетой в руке к себе в номер.

Он выдал себя.

Когда он разглядел меня, зрачки его расширились, а с губ сорвался возглас удивления. Он развернулся, начал наклонять ко мне коробку, сунул правую руку в ее тыльную часть, прицеливаясь яркими цветами в мою сторону.

Очевидно, он собирался сразить меня гладиолусами.

Колени «мальчика» согнулись, а лицо приобрело мученическую строгость — маску смерти. Коробка в его руках стремительно двигалась и почти уставилась на меня в упор. Почти, но не совсем.

Я все же успел выпустить в него две пули.

Дважды нажав на спусковой крючок, я прыгнул вправо, а он споткнулся, и его развернуло в сторону от меня. Букет цветов взорвался. Он конвульсивно нажал на гашетку, и оружие прогрохотало, швырнув измельченные лепестки и картечь в мою сторону. Это был обрез. Картечь попала в тротуар и срикошетила. Одновременно я услышал вопль сзади себя.

На другой стороне улицы мужчина у грузовика разглядывал левую руку. Потом он ухватился за дверцы и полез в кабину. «Посыльный» стоял на коленях, но так и не выпустил из рук коробку. Маска смерти на его лице растворилась в боли и шоке, однако он все еще пытался нацелить ствол обреза на меня. Я выстрелил еще раз, и он упал.

Заревел стартер грузовика. Я услышал, как завелся двигатель и как в нескольких кварталах от места действия завыла полицейская сирена. Водитель газанул, и грузовик прыгнул вперед. Я крепче сжал в руках свой «кольт», но не успел сделать выстрел. Визжа тормозами, он завернул за угол. Сирена завыла громче и ближе. Я вбежал в гостиницу, поднялся по ступенькам и повернул в коридор, ведущий к моему номеру.

Держу пари, что машина с вопящей сиреной была уже на Россморе, почти у входа в «Спартан». Но она не могла добраться сюда так быстро после прозвучавших выстрелов — всего через несколько секунд. Когда я открыл свою дверь, звук сирены перерос в хрип и смолк. Телефон надрывался, а машина на улице явно остановилась у входа в гостиницу.

Я прыгнул к телефону. Приглушенное шлепанье ног вдруг раздалось на покрытых ковром ступеньках, по которым я только что поднялся. Поднеся трубку к уху, я услышал;

— Шелл? Ты в порядке?

Это был голос Сэмсона.

По коридору простучали шаги.

Я нацелил кольт на дверь. Она распахнулась, на пороге появился Билл Ролинс с наганом в руке.

Я и не заметил, что сдерживал дыхание. Теперь оно с шумом вырывалось изо рта, и я опустил «кольт».

— Да, Сэм, — сказал я в трубку. — Подожди секундочку.

— У тебя все в порядке?

— Да.

Я медленно вернул курок в исходное положение и засунул револьвер в его пружинную кобуру.

— Что, черт возьми, происходит? — спросил я у Билла.

Он же повторил слова Сэмсона:

— Ты в порядке?

— Разумеется, в порядке. Я даже не намочил штаны. Полагаю, ты видел там мертвого парня?

Он кивнул, грудь его поднялась и опустилась, когда он сделал глубокий вдох, лицо выражало облегчение. Он вложил револьвер в кобуру на поясе и сказал:

— Я не стал проверять, жив ли он. С ним сейчас мой напарник.

— Он точно мертв. Но кто он такой? Никогда не видел этого сукина сына. У него был обрез в коробке для цветов.

Билл кивнул. Его, казалось, это совсем не удивило. Он закрыл дверь и уселся в большом кожаном кресле.

Из трубки в опущенной руке доносился еле различимый голос Сэмсона. Я поднес ее к уху.

— Сэм, Билл Ролинс только что вкатился ко мне в пещеру. Что...

— Слава Богу. Шелл, каждый головорез в городе будет пытаться убить тебя еще до конца дня.

Я рассмеялся без особой радости:

— Ну не каждый же...

— Каждый вооруженный, — прервал он меня. — Тот, кто прикончит тебя, получит двадцать пять штук.

— Ты шутишь?

— Двадцать пять штук наличными получит тот, кто пришьет тебя. Может, уже с полсотни ублюдков жаждут получить награду. Пока у тебя никаких неприятностей?

— Ну, кое-какие, — я остановился, вспомнив наконец, что мой телефон прослушивается. Может, сейчас это не имело уже значения, но мне все же показалось целесообразным закончить телефонный разговора Сэм, остальное я узнаю у Билла, раз уж он здесь. А он доложит тебе о ситуации.

— Хорошо, что у тебя все в порядке. Билл сообщит тебе последние новости. А я собираюсь в «Вечный покой». Как бы не опоздать.

Все верно. Заупокойная служба по Старикашке начнется в два тридцать. Я взглянул на часы: уже час двадцать пять.