Бродячий цирк

Анна вышла наружу с тем же одеялом на плечах, замотавшись в него, подобно арабской красавице… если, конечно, арабские красавицы носят джинсы и калоши (почти такие же огромные как у Капитана).

— Почему Аксель решил выступить именно здесь? — спросил я.

— Возможно, хочет зажечь это унылое местечко, — сказал, выпадая из кабины, Костя. — Филиал Торонто, понимаешь? Это как закуривать промокшие сигареты. Не слишком приятно, но куда же деваться, если других нет?

— Здесь нет других городов? — спросил я.

Вообще-то странно. Дорога не выглядела старой или разваленной, видно, что ездят по ней много и часто.

— Есть. Если бы мы не сворачивали сюда, часа через четыре нас бы ждал Рейн с ужином в каком-нибудь тёплом месте с крышей над головой и благодарная публика. Все тридцать тысяч человек. Они, конечно, хмурые, как и всё горцы, смотрят на тебя с таким же выражением, как на дичь, которую нельзя подстрелить из-за просроченного охотничьего талона, но свою пачку бумажек мы бы собрали.

— Значит, у Акселя здесь какие-то знакомые?

— Да нет. Ему просто здесь интереснее. Не спрашивай, почему. Он говорит, здесь как-то иначе льёт дождь.

Нас никто не встречал. Хотя наш табор выглядел в окружении каменных домишек как петарда, разорвавшаяся в стакане с водой, ни единого лица в окне или под козырьками, или на верандах я не увидел.

— Здесь, неподалёку, горнолыжная база, — сказал Костя и надул щёки. — Кстати, где-то в автобусе были лыжи.

Анна грустно хмыкнула. Она всё ещё оглядывалась, надеясь отыскать в окружающей серости хоть одно яркое пятно.

— Быть может, здесь есть таверна? — спросила она.

Мы довольно быстро отыскали туристический приют. Здание вползало на склон горы, словно большая улитка, волочащая на себе крышу из красной черепицы. Путь к нему окаймлял сырой папоротник и низкорослые кусты лиственницы.

Анна с тоской посмотрела на закрытую на висячий замок дверь. Костя заметил:

— Боюсь, если бы они знали, что посреди «мёртвого» сезона припрёмся мы, оставили бы открытым собачий лаз…

На площадке перед туристическим приютом раскинулись наши шатры, верёвки от которых были похожи на растянутую среди деревьев паутину. Пришлось изрядно повозиться. Шесты, которые мы пытались вкопать среди травы на газоне, с ворчащим и хлюпающим звуком кренились на бок, парусина над головой создавала переполох, словно летучие мыши на чердаке, которых разбудил луч фонарика. Через полчаса на две трети напрасного труда мышцы одеревенели. На ум мне пришла книга, которую брал несколько раз в библиотеке — настолько мне она нравилась. Там был мальчишка, вроде меня, который в сердце бушующей стихии помогал отцу укреплять плотину. Если бы они не укрепили плотину, затопило бы деревушку живших по соседству негров. При чём тут негры, я не помню (кажется, они имели к сюжету весьма посредственное отношение), но, видимо, отец мальчика и его друзья были хорошими людьми. Иначе не взялись бы за лопаты. О, какой там был ливень! Потоками воды их сбивало с ног, и я, скользя в калошах на вязкой земле, представлял у себя в руках вместо шеста то черенок лопаты, то сваю, что подпирает насыпь. Поэтому я, наверное, единственный, кроме Капитана, сохранил к середине дня более или менее благодушный настрой. Что и говори, а разгружать пожитки бродячего цирка было почти так же ответственно, как противостоять выходящей из берегов реке.

Аксель, пробегая мимо, увидел, как я под навесом сижу верхом на бочке с реквизитом, насвистываю себе под нос какую-то песенку, и нахмурился.

— Бездельничаешь. Ты давно практиковался?

Вид бездельничающего юнги трогал в капитанском сердце какие-то нотки.

— Вчера вечером, — сказал я.

— Во сне что ли?

— Нет же. Ой, то есть позавчера.

Последние два дня вросли у меня один в другой, как пара размазанных автомобильными колёсами по асфальту жуков-солдатиков.

Аксель кивнул, сказал совершенно серьёзно:

— Когда есть возможность, тренируйся во сне. Бери с собой в постель мячик. Или булаву. Если хочешь, ножик — обязательно в ножнах.

Я открыл рот, но не смог придумать, что сказать. Аксель с лукавой серьёзностью глянул в мои опешившие глаза и продолжил: