Бродяга

Для меня эта версия была предпочтительнее, тем более я не сильно соврал и любил бродить по миру, где на байке, где, а именно на Хлое, своими двоими или на парашюте. Так что в данном случае эта версия мне казалось самой предпочтительной. Герцог крут, главное убить меня не приказал, уже не родной человек, чего жалеть. По краю иду, что я не мог не понимать. С другой стороны, тело-то сына, может и пожалеет. Тем более я сам предложил выступить свидетелем смерти его сына, официально подтвердив это. Что тому тоже было удобно. То есть, убивать меня не стоит, тихо прикопав где-то, многим известно, что меня привезли, и как потом объяснить повторную пропажу младшего сына?..

Тут в кабинет буквально ворвался толстячок, очень жизнерадостный толстячок, прерывая наш разговор и мои мысли. Тот поздоровался с нами, и лучась довольством и радостью поинтересовался что случилось. Ну и поздравил герцога с возвращением сына:

– Этот мальчик утверждает, что он не мой сын. Арнес погиб у горцев и его те выдали за выкуп, запугав. Это так, ты можешь это проверить?

– Родинки? – сходу осведомился тот.

– Я велел слуге проверить, говорит нет.

Удобная версия, если что, можно свалить на слугу, мол не то плечо посмотрел. Маг же, встав чуть в стороне и прищурившись, явно стал изучать мою ауру. Вот он на миг замер, удивлённо заморгав, потом обошёл меня и посмотрел с другой стороны, после чего с некоторым недоумением пробормотал:

– А мальчик не врёт. Конечно с возрастом аура ребёнка меняется, новые эмоции и чувства появляются, но всё равно имеет схожесть с родителями, а тут ничего подобного нет. Мальчик не лжёт в этот раз, он действительно не твой сын.

– Ты сможешь официально это подтвердить? – уточнил тот.

– Конечно. Кто как не я из магов хорошо знал твоего младшего сына?

– Благодарю, – слегка склонил тот голову, и попросил. – Оставь нас.

Когда маг вышел, продолжая излучать во все стороны оптимизм, мне нравиться такие люди, они любят жить, то герцог сказал:

– Я принимаю твоё приложение. Слуги сведут родинки, а ты официально подтвердишь свои показания по пребыванию у горцев, сообщив о смерти моего сына. Сейчас я вызову офицера тайной стражи из магистрата столицы, он оформит документы свидетеля. Это нужно чтобы моего сына официально признали мёртвым, мастер Гуан дополнительно подтвердит эту версию. После этого ты волен идти куда хочешь. В своём доме я видеть тебя не хочу. Раз ты бродяга, то выжить и сам сможешь.

– Благодарю, ваша светлость, меня всё устраивает.

– Подождешь пока в комнате где провёл ночь. Лучан всё сделает.

Молча кивнув, я встал и направился к двери, где меня перехватил слуга и повёл обратно в апартаменты. Когда мы проходили лестницу, то я заметил, что наверху, на втором этаже, стоит парень, лет тридцати, и облокотившись локтями о перила, сложив руки, с интересом, но несколько брезгливым, смотрел на меня. Видимо один из родственников Арнеса, старший брат. Тот был в форме, предположу, что в форме морского офицера. Династия сказывается. Я лишь скосил на него взгляд, не особо изучая, и двигался дальше за слугой, не останавливаясь. Тут действительно можно заблудится, махина здания огромная. В спальне я провёл не полный час, когда открылась дверь и в комнату прошёл Лучан. За ним зашли двое слуг с жаровней в руках. Ясно, герцог отдал приказ убрать особые метки, можно сказать паспорт Арнеса.

Лучан бледным выглядел, мало чего понимающим, видимо ему просто поставили задачу ничего не объяснив, но тот выполнил всё от и до. Сначала выгнал слуг, то что дальше произойдёт, видеть те не должны, после чего проверил как накалился прут в углях. Я уже скинул камзол, а сейчас снял и рубаху. После чего, просто сел на стул, слегка наклонившись вперёд, чтобы Лучану было видно, и замер, ожидая начала натуральной пытки. Сначала тот ножом по живому срезал кожу, а потом прижёг прутом. Я только шипел от боли, едва удержался, больно. Дальше Лучан меня удивил, воровато осмотревшись, достал из-за пояса один из тех камешков и стал водить над раной. Боль ушла, да и тянуть там престало. После этого тот проветрил комнату, оставив окна открытыми, а я прошёл к зеркалу. Шрам от ожога есть, но заметно подживший его уверенно можно назвать старым. Полгода не меньше. Спасибо тебе Лучан. Тот уже вызвал слуг, я рубаху накинул и застегнул её, ну и камзол сверху. Слуги унесли жаровню, а Лучан, низко поклонившись, ушёл следом. Почти сразу мне занесли завтрак, кашу, обычную кашу на молоке с маслом, плюс стакан молока и кусок ноздреватого хлеба.