Бродяга

От Одинцово до Можайска около девяноста километров. Дорога, заняла почти полтора часа. Выгрузив с автозака, всех новоприбывших закинули в одну камеру. Им предстояло провести в боксике ночь. Тех же, кто приехал возвратом, то есть после суда и следственных мероприятий, сразу раскидали по хатам. В принципе, здесь было не так уж и плохо. Централ, сравнительно новый. В сборке имелись нары, розетки, так что можно было подварить чайку. Вскоре их покормили ужином. Север отметил, что качество баланды сравнительно неплохое. По сравнению со Львовской, Можайская тюрьма производила, куда лучшее впечатление. Утром сводили в баню, затем их осмотрела лепила, молоденькая девчонка, лет двадцати. Двоих развернули обратно на КПЗ, у них выявили чесотку. Потом, по одному дергали к куму, после непродолжительной беседы, отправляли обратно на сборку. Еще час ожидания и появился корпусной, этап стали раскидывать по хатам. Север, шел за двумя вертухаями, поднялись на третий этаж. Здесь содержался строгий режим. Остановились, перед камерой в самом конце продола. Дверь открыли. Север, в одной руке скатка, в другой торба, протиснулся в проем. Сзади, загрохотал замок. На него, уставились восемь пар глаз.

— Здоровенько! — Север, опустил скатку и торбу на пол.

Он, в своей стихии. Он, дома.