Бродяга

Слышал он и запахи муравьев и их муравейников, ящериц и змей, скользящих по земле, где не ступала нога человека. В этот ясный день его нос служил ему биноклем. И еще более сложные, чем запахи животных, тревожившие его нервные окончания, были запахи несметного множества трав, цветов и деревьев.

Но поблизости были люди и их дома, машины и магазины. Там была их еда, которая раньше притягивала Нельсона. Почти с той же силой, с какой его манили запахи дикой природы, пса, прожившего всю жизнь возле людей, удерживали запахи еды из мусорных контейнеров на окраине города — на границе между людьми и дикой природой, на зеленой линии, где доминировала все-таки дикая природа. Пес испытывал странное чувство, его тянуло в противоположных направлениях. Пребывание в приюте наложило отпечаток на животное, и он растерялся: теперь он не был уверен, где его место в этом мире и где он по-настоящему чувствовал себя, как дома. После побега из загона Нельсон был на распутье: остаться в мире людей, который он так любил, или выбрать пусть вселяющую страх, но дикую природу?

Несколько раз утренний ветерок доносил ему запах койота. Это подталкивало его бежать назад к безопасным жилищам людей. Но боязнь загона удерживала его от слишком рискованного приближения к домам, дорогам города.

Был один запах в этом бризе, который он узнал. Он слышал его много раз, потому что его приносили в Калиспел сильные ветры. Это был запах, который однажды напугал его, который казался чужим и угрожающим. Но сейчас он и манил, и отталкивал его. Он был насыщенным и загадочным, он не намного отличался от его собственного запаха. Он был диким и древним. Это был запах волка.

Глава 26

Мать-волчица была печальна. Уныние накатывало на нее волнами, а порой просто захлестывало. Она не успела привязаться к двум мертвым волчатам, покинувшим этот мир через три дня после рождения. Наверное, именно поэтому потеря была не такой болезненной, как если бы умер другой член стаи. Если бы она учуяла этот специфический запах от вожака стаи, это означало бы, что скоро он будет просто лежать, не будет охотиться и убивать, не будет есть вместе со своей стаей; тогда волчица чувствовала бы поистине глубокую печаль. Печаль из-за потери своих волчат была другой, возможно, она справилась с ней легко, потому что должна была ухаживать за тремя оставшимися в живых малышами. Они постоянно требовали ее грудь. Ее тело вырабатывало огромное количество молока для щенков, но сама она все время хотела есть, она жаждала кровавого мяса, а ее нос покалывал, как только улавливал в воздухе запах молодого животного, которого она могла убить и съесть. В основном волки охотились ночью, но мать-волчица иногда бродила днем, не отходя далеко от волчат, в надежде найти дополнительную еду и утолить постоянный голод.

Волк-отец помогал ей, облегчая ее охоту, как только мог. Семья из пятерых волков лежала ночью в своем теплом логове. Когда мать-волчица вдыхала запах волка-отца и своих волчат, она была счастлива. Но потом накатывало воспоминание об умерших детенышах, и к горлу подступала печаль.

Недалеко от логова территорию охраняли четверо других взрослых членов волчьей стаи, три самки и один самец. Иногда мать-волчица, слыша ночью их вой, испытывала радость оттого, что и она, и ее ненасытные малыши находятся в безопасности под защитой своей стаи. Порой ее нос улавливал запах медведя или койота, и тогда она лаяла низким голосом, давая понять стае, что они должны быть настороже. Волк-отец быстро обследовал близлежащую территорию, он скалился на других волков, напоминая им, что на кону безопасность его детей и незваные гости здесь не нужны. Другие волки низко пригибались к земле, когда к ним подходил волк-отец. Он кусал их по любому поводу, а затем сам же вылечивал своей слюной, зализывая их раны. Он наказывал и любил с одинаковой страстью. Они знали, что он их любит, но научились не ставить под сомнение ни его авторитет, ни авторитет матери-волчицы.

Отец и мать волки были во главе своей стаи четыре с половиной года, и за это время они спаривались только друг с другом. Их территория была ближе к поселению людей, чем этого хотелось, но после того как они ушли с территории своих родителей, им пришлось поселиться здесь, чтобы избежать угрозы со стороны других волчьих кланов. Запах друг друга был самой мощной силой в их маленьком мире. Когда у матери-волчицы начиналась течка, волк-отец не сдерживал своих желаний — так у них родилось около тридцати волчат. Правда, половина из них не выжили из-за холода или клыков медведей и койотов, или от странных болезней, занесенных микробами в волчью шерсть. Но остальные волчата выросли и превратились в красивых серых волков.