Бродяга

– Бета семь, как выгрузитесь, доложишь, – бросил он в микрофон, внимательно оглядывая огромное взлетное поле недостроенного космодрома. Если не считать их сейпера и замерших в отдалении пары глайдеров, оно было абсолютно пусто. Впрочем, на Марсе подобные места были не редкостью. Планета, некогда терраформированная под нужды землян, так и не была полностью заселена. Теперь многие из ее больших и малых городов пустовали, медленно превращаясь в руины, несмотря на все усилия ремонтных киберов. Вот и тут здание космопорта, с воздуха напоминающее распластавшуюся на земле огромную металлическую медузу, раскинувшую во все стороны свои тонкие щупальца, чернело провалами в стенах, сквозь которые проглядывал причудливый «скелет» его внутренних конструкций.

Приложив ладонь козырьком ко лбу, Антон огляделся и, заметив стоявшего около одного из глайдеров Андрея, приветственно помахал ему рукой.

– Ну и где размещаться моим ребятам? – спросил он, подходя ближе и пожимая руку Малышева.

– Можете занять один из ангаров, – ответил Андрей, указав на возвышающиеся у края поля белоснежные куполообразные строения. – Особых удобств не обещаю, но уж как есть. – Он виновато развел руками.

– Ничего страшного, не впервой. – Антон надавил пальцем на кругляш рации и скомандовал: – Бета семь, размещайтесь в одном из ангаров.

– Принято, командир, – раздался в наушнике задорный девичий голосок. – А вы куда, если не секрет?

– Любопытство сгубило кошку, Торико, – усмехнулся Соболев. – Хотя секрета особого нет, осмотрю объект и вернусь, а вот ты за ненужные вопросы получишь у меня наряд.

– Это нечестно! – пискнула рация.

– Честно, честно. – Антон отключил связь и, покосившись на улыбающегося друга, буркнул: – Детский сад какой-то.

– Сами такими были, дружище, или уже забыл?

Соболев покачал головой, а кончики его губ дрогнули вверх.

– Не забыл, Андрюха, не забыл. Ладно, полетели, покажешь свои владения.

– Зачем лететь, мои владения – это весь космопорт, а установка находится вон там. – Он указал рукой на длинное приземистое здание, расположенное в дальнем конце взлетного поля.

– Далековато, – вздохнул Соболев, которому совершенно не хотелось топать под жарким солнцем по гладкому полю, покрытому огромными серыми шестигранниками пласткерамических плит.

– Далековато, – передразнил друга Малышев. – Совсем скоро ногами ходить разучишься, видно, стареешь.

Антон покосился на Андрея и вдруг резко подпрыгнул вверх. Сделав кульбит, он мягко приземлился на ноги и, окинув Малышева с ног до головы придирчивым взглядом, с ехидной улыбкой поинтересовался:

– А может, наперегонки, профессор?

Андрей задорно рассмеялся.

– Уел, уел, дружище. Ладно, сегодня поедем на мобиле. – Он кивнул в сторону приютившийся между глайдерами небольшой колесной машины и, направившись к ней, добавил: – Но наперегонки обязательно сбегаем, и не надейся, что я в худшей форме.

* * *

Вечер выдался на редкость чудесным и спокойным. Большее из солнц уже скрылось за горизонтом, а малое светило не могло полностью справиться с его обязанностями, погружая окружающую действительность в странный белесый полумрак. В это время суток, называемое здесь «вечерним сумраком», все краски словно притухали и мир выглядел точно выцветшая открытка. Пройдет еще пару часов, и на землю падет звездная ночь, длящаяся здесь почти двадцать часов. А пока природа готовилась ко сну. Дневные птицы умолкали, а их мелодичные трели сменялись щелканьем и писком их ночных собратьев. Лайдосовы деревья прижали свои раскидистые ветви к стволам и теперь напоминали пирамидальные тополя далекой Земли, а огромные бутоны тюльпанов Ардога неспешно закрывались, до последнего ловя своими лепестками свет почти не греющего светила. Со стороны реки, протекающей в полукилометре от холма, на вершине которого расположился небольшой двухэтажный коттедж, потянуло холодным ветерком, заставив сидевшего на веранде человека зябко повести плечами.

– Томано, дорогой, может, в дом пройдешь, а то скоро стемнеет.

– Нет, дорогая, я еще тут посижу, трубочку выкурю! – крикнул в ответ мужчина, беря со стоящего рядом с его плетеным креслом небольшого стеклянного столика обшарпанную трубку.

Неторопливо набив ее табаком, он с удовольствием затянулся, выпустив из ноздрей тонкие струйки сизого дыма, и, откинувшись на спинку, усмехнулся. Дочь всегда не одобряла это его неожиданное увлечение, приводя тысячи доводов, дабы он отказался от этой вредной привычки, а ему просто нравилось. Томано тяжело вздохнул. Сколько же он не видел свою девочку, два, три года? Как же летит время. А ведь кажется, что только вчера он нянчил ее на руках… только вчера. Время… Он резко поднялся из кресла и, подойдя к высоким перилам, идущим по периметру веранды, оперся на них руками. Несколько минут он задумчиво рассматривал раскинувшийся за домом луг, прямо за которым темнела стена лайдосовой рощи, затем резко выпрямился.

Томано Мацуто – бывший глава тайной канцелярии Империи Солнца, доверенный самого Императора. Предатель. Глава повстанческого правительства. А теперь?