Бродяга

Головная боль от инъекции усилилась. И новые тычки, уколы, пробы крови и исследования в странных аппаратах отнюдь не помогли. Дико скучно. Единственное, что интересно, – кроме нескольких самых очевидных случаев, я никак не могла понять, как они управляют всеми этими штуковинами.

Я попыталась показать жестами, мол, голова трещит и мне бы аспиринчику, благодарю покорно. И меня вроде даже поняли, но в ответ лишь смотрели жалостливо и качали головами. Полагаю, здесь это тоже означает отказ. Ощущения в голове с трудом поддаются описанию – как будто заложены пазухи, но над левым глазом. Из-за этого глаза заволокло серой дымкой с извивающимися червями. Подозреваю плохую реакцию на то, от чего там меня иммунизируют, но во время обследования костюмы не казались хоть немного удивленными или взволнованными.

Мне нужно прилечь.

Вторник, 18 декабря

Взрыв мозга?

Весь день пролежала, свернувшись клубочком в постели. Совсем расклеилась из-за этой головной боли и отнюдь не дружелюбно повела себя с серыми костюмами, когда они пришли проверить, как я тут. Чувствую себя лабораторной крысой. Уверена, здесь повсюду камеры. Не могу даже потушить свет. Нет выключателей.

Такое ощущение, словно передняя левая часть головы сейчас взорвется. Душ немного помогает, или я просто пытаюсь наверстать упущенное. Мыло жидкое, с сильным пряным ароматом. Когда не моюсь, всматриваюсь в зеркало в ванной. Левый глаз покраснел, но не припух. И я ужасно выгляжу. Всегда думала, что похудеть не помешает, но я отощала. Не подозревала, что все настолько плохо. Прошел всего месяц.

Снаружи штормит, но грома не слышно, отчего молнии кажутся странными, будто ненастоящими. Вода выглядит очень темной и необъятной. Я рада, что не там, но уже начинаю жалеть, что здесь. Я просто не могу понять этих людей. Они совсем не удивились, наткнувшись на меня в городе, хотя явно не распознали мой английский. Один из уколов вроде бы излечил остатки сильной простуды, и они покормили меня, одели и поместили в эту комнату. И что-то мне ввели. Не верю, будто это просто прививка. Неужели они находят так много случайных людей с других планет, что считают за норму использовать их для экспериментов? Ведь даже не пытаются найти способ со мной пообщаться.

Если бы голова болела не так сильно, у меня хватило бы сил испугаться.

Среда, 19 декабря

Изображение стен

С глазами опять что-то не то. Не как тогда, когда некоторые объекты были размыты. Нет, на сей раз я вижу линии. Символы. Будто очертания комнаты поверх самой комнаты, с закорючками там и сям. То ли какая-то голограмма, то ли пора волноваться насчет галлюцинаций.

Голова, кажется, больше не собирается взрываться, хотя до сих пор немного побаливает.

Тронутая

Головная боль более-менее прошла, но сейчас я вижу точку. Зеленую точку.

И эта галлюцинация устойчивая. Похожа на фрагмент игры в шашки, парящий на уровне глаз. Не могу ее потрогать, и, кажется, она не отбрасывает тень. Торчит здесь уже как минимум десять минут.

Я слышала, некоторые люди видят звуки как цвета. И опухоли мозга иногда давят, куда не нужно, и доставляют неприятности. Вопрос, что эта инъекция со мной сделала, уже вышел из разряда просто пугающих.

Кроме того, я заметила, что до сих пор ночь. Перед штормом был день, но с тех пор солнца я не видела. Возможно, я опять в другом мире. Сила притяжения на самом деле слабее, или я просто чувствую себя энергичнее? Действительно ли тут целые сутки темно, или я продрыхла светлое время?

Четверг, 20 декабря

Инъекция слов

Меня опять доставили к серым костюмам и – О-ОХ! – уложили на еще одно кресло типа стоматологического, но с собственным маленьким колпаком. Не могу сказать, что прям горела энтузиазмом, но за дверью караулили зеленые костюмы. Что лучше: быть гордым объектом исследований или избитым бунтарем?

Только я отметила, что в центре этой комнаты тоже есть зеленая точка, как они включили свою жуткую пыточную машину, и сквозь заднюю часть глаз полезли… слова.

Вся прежняя головная боль сразу показалась мелочью в сравнении с введением в башку словаря.

Кто-то и впрямь должен разъяснить этим людям про обезболивающие.

Думаю, у меня начались судороги. Трудно сказать, но помню, как меня держали за руки. Еще я ненадолго теряла сознание, а костюмы потом рассуждали о моем сердцебиении и прочем, но все это как в тумане. Спустя некоторое время я, наверное, отрубилась основательно, и сейчас опять в своей коробке.