Бродяга Гора

— Я не рабыня, — снова завопила она. — Я леди Тендрайт из Вонда!

— Неужто все женщины Вонда бегают по улицам полуголые, в рабском тряпье да еще и с ошейниками? — глумливо осведомился командир.

— Нет, — ответила пленница, — конечно нет. Меня поймали, привязали к столу и воспользовались мною, словно рабыней для наслаждений. Но это еще не все. Мой похититель заставлял меня притворяться, будто я и вправду его собственность.

— Прекрасно, — рассмеялся один из бойцов.

Женщина смерила его гневным взглядом.

— Бьюсь об заклад, что и я могу принудить ее к этому, — подал голос другой.

— Попозже, в лагере, — повторил командир и, обернувшись к леди Тендрайт, отвесил ей издевательски низкий поклон.

— Почтеннейшая леди Тендрайт, окажи нам честь и соблаговоли проследовать с нами в наш лагерь. Там ты сможешь убедиться в том, что женщины Вонда нам вообще-то уже знакомы. Многие из них любезно согласились подставить свои бедра для клеймения, а шеи — для ошейников. Мы полагаем, что и ты проявишь подобное великодушие.

— Эта девка будет прекрасно смотреться на помосте для продажи, — заметил один из солдат.

— Верно, — поддержал его другой.

— И вот что, леди Тендрайт, — продолжал предводитель, — пока тебя не обратят в рабство должным образом, ты будешь отзываться на имя, написанное на твоем ошейнике. А ну скажи, как тебя зовут? — рявкнул он, мигом отбросив фальшивую учтивость.

— Дарлин! — воскликнула Тендрайт. — Меня зовут Дарлин.

— Хорошо, — кивнул командир. — Кроме того, предупреждаю: коль скоро ты носишь ошейник и в ближайшее время будешь заклеймена, тебе следует вести себя по отношению ко всем нам так, как должно рабыне. Понятно?

— Да, — сказала пленница и тут же получила чувствительный тычок древком копья.

— Да, господин! — вскричала она, содрогаясь от рыданий.

Патруль продолжил путь. Леди Тендрайт со скованными руками поволокли на привязи позади солдат. Ярдов через двадцать она обернулась и, увидев в окне мое улыбающееся лицо, непроизвольно остановилась. Солдат тут же грубо дернул поводок, и женщина, спотыкаясь, заковыляла вдоль по улице следом за своими конвоирами.

5. ПОИСКИ МИСС БЕВЕРЛИ ХЕНДЕРСОН

Ухватив рыжеволосую танцовщицу, все одеяние которой составлял десяток серебряных цепочек, прикрепленных к ошейнику, владелец таверны вышвырнул ее за пределы песчаного круга. Девушка упала и оглянулась, не смея подняться на ноги.

— Этого малого зовут Джейсон! — объявил трактирщик, указывая на меня. — Он ставит десять медных тарсков на то, что одолеет любого, кто примет его вызов.

— Так оно и есть, — подтвердил я, выходя на песчаную арену и скидывая тунику.

— А я бьюсь об заклад, что это пустое хвастовство! — заявил дюжий крестьянин, прибывший откуда-то с северных верховий реки.

Подручный трактирщика держал деньги. Прислуга сновала по залу, собирая монеты у желающих сделать ставку.

Зеваки, включая и нескольких полуголых рабов в ошейниках, с бронзовыми сосудами паги на кожаных ремнях, сгрудились вокруг арены.

Деревенский здоровяк, не теряя времени, бросился на меня. Я позволил ему нанести удар и лишь в последнее мгновение отпрянул назад, так что его бросок пришелся впустую. Зрители разразились одобрительными возгласами. Парня, впрочем, это не обескураживало: он наседал и наседал, но я, держась начеку, отбивал все его наскоки и уворачивался, не давая ему схватиться со мной вплотную.

— Он хорошо дерется, — заметил кто-то из толпы.

Собравшись с силами, я улучил момент и захватил обе руки противника, лишив его возможности наносить удары.

Мне вовсе не хотелось демонстрировать, насколько велико мое превосходство над ним, ибо слишком явное неравенство сил делает поединок неинтересным. В Танкредовой Пристани я допустил подобную ошибку, с легкостью одолев лучшего тамошнего бойца. В результате никто больше на мой вызов не откликнулся, а местный начальник стражи дал понять, что мне лучше убраться из его городка куда глаза глядят.

Из-за собственной недальновидности в Танкредовой Пристани мне удалось разжиться всего лишь десятью медяками.

— Бейся как следует! — зазвучали недовольные голоса.

— Увалень неуклюжий! — заорал кто-то.

— Трус! — крикнул другой.

— Трус! — подхватил мой соперник.

Меня это разозлило, и я стал драться активнее, хотя далеко не в полную силу. Серией быстрых ударов я сшиб моего противника на песок, но при этом изо всех сил притворялся, будто и сам вымотан настолько, что едва держусь на ногах.

— Ловко он его! Славные удары! Молодчина! — кричали зеваки.

Я глянул на северянина, сидевшего на песке, и сделал вид, что и сам не могу поверить своей победе.

— Поднимайся! — орали зрители.

Крестьянина подхватили под мышки и утащили с арены.

— Десять тарсков! — выкрикнул другой крестьянин. — Ставлю десять медяков, что я вываляю этого парня в песке!

— Можешь ты драться дальше, Джейсон? — обеспокоенно спросил трактирщик.

Такого рода потасовки привлекали народ в его заведение. Он имел на этом барыш и, так же как и я, был заинтересован в проведении как можно большего числа поединков.

— Попробую, — сказал я.