Бродяга. Копьё Света

Лежа на земле, пронзенный мечом демона, теряя с каждой секундой жизненную энергию и нити связи с этим миром, прощаясь со всеми и благодаря провидение и судьбу за встречу с друзьями, Айон так и не понял, показалось ему, или же нет. Пришел на самом деле Шадар, или это просто предсмертные видения, успокаивающие и умиротворяющие. Дьяхэ было все равно, даже если это видения, пусть так.

…

— Ты победил, Айон, но какой ценой… — склоняется Князь над раненым мальчиком, беря его на руки, направляясь в сторону поместья.

Цена, которую придется заплатить дьяхэ — велика. Как и последствия смерти принца. А рана, нанесенная мечом черного пламени — будет еще долго терзать тело и душу дьяхэ, отправляя его разум в самую глубокую пропасть, наполненную страхами и болью. Айону не привыкать, он и сам почти Бездна во плоти. Но все равно, окунуться в леденящие потоки прошлого, сто крат усиленные действием меча — это не то же самое, что видеть сны джина. Испытания — вот что его ждет. В этом, увы, Шадар не в силах помочь. Мальчик должен будет справиться сам. Это его тропа, на которую вступать посторонним опасно, будь они хоть трижды Князья или Владыки.

21 глава «На острие Копья. Часть 1»

Шадар

Демон, с которым пришлось столкнуться Айону, не пожалел даже собственного посмертия и возможности переродиться, отдал всю жизненную энергию, вложив в этот удар желание забрать мальчика с собой. Но я этого не допущу. Дьяхэ, даже несмотря на то, что служит на благо Северного государства Генералом Тьмы, является моим другом. А друзей, что в бытие человеком с принципами рыцаря, что в воплощении дюра с возложенными на меня обязанностями Князя, не бросаю и так просто не даю им покинуть этот мир. Сделаю все возможное, и даже сверх этого.

Авантюристы, когда мы с Айоном вернулись в поместье, все еще спали и не ведали, что произошло. Только Ильтирим, из-за своей принадлежности к эльфийской расе и их особенностям: чуткому слуху и распознаванию малейших колыханий в тонкой материи, выбежал ко мне с обеспокоенным взглядом, так как смог распознать эманации демонической энергии, столкнувшихся с силой дьяхэ.

— Черное Пламя Бездны! — ужаснулся он, когда увидел рану на животе Айона. Края были окружены черным маревом, не дающим сущности теневого создания запустить процесс регенерации. Мальчик, лежащий на моей кровати, раскинув руки в стороны, откинув голову набок, тяжело дышал. В уголках рта застыла темно-алая кровь, под глазами залегли глубокие тени, держался он на честном слове и надежде на мою помощь.

Общими усилиями и рунными связками, а также вплетя в структуру рунного кокона наш с Айоном договор Князя-Генерала, мы с эльфом на время приостановили посмертную волю демона, чуть отодвинув ее в сторону. Усмирили Черное Пламя, загнав в самую глубь. Когда слившиеся во едино наши с Ильтиримом рунные плетения, направленные на блокировку воли демона, были полностью созданы и прикреплены к ауре дьяхэ, регенерация медленно начала восстанавливаться. Как и теневая форма. А пока мы с Ильтиримом спасали жизнь мальчика, наступил рассвет.

Айон, пока авантюристы ищут часть копья, остался спать в моей комнате и приходить в себя, насколько это возможно. Ему бы продержаться до владений Винтера, а там, с помощью лича и его артефактов, восстановление дьяхэ пройдет быстрее. Винтер, как ректор академии и привилегированный маг Северного государства, имеет доступ к хранилищу реликвий, оставленных еще приемниками Владык сторон силы. Уверен, он найдет то, что поможет уничтожить Черное Пламя Бездны, истощающее сущность Айона. А пока мы в пути, я буду поддерживать мальчика своей ледяной магией и энергией тьмы, как и Ильтирим рунными связками.

— Шэд, — тихий шепот со стороны кровати отвлек от мыслей о вероятностях помощи, — спасибо, — еле-еле сказал Айон, преодолевая хрип и боль в груди, но не открывая глаз, — я был счастлив служить тебе, Северный Князь Тьмы, — и снова провалился в беспокойный и тяжелый для разума сон. Его ментальное море от Пламени Бездны пострадало, как и сущность, дарованная теневым созданием. Восстановить тело и формы сложно, но не невозможно, а вот привести в порядок и так не совсем здоровый рассудок будет задачей не из простых.

— Отдыхай, Айон.

Дверь я за собой закрыл, оставив дьяхэ одного. С Ильтиримом мы спускались к светлым, не понимающим, где глава дома и его прислуга, которая, словно в воздухе растворилась. Нет никого, ни дворецкого, ни горничных, ни поваров, ни садовника, ни единой души. Поместье просто вымерло. Мне-то причина ясна и понятна, как и эльфу, а вот им придется до нее додуматься. Но, судя по всему, не без нашей с Ильтиримом помощи.

— Сир Риат, вы видели кого-нибудь из прислуги? — задала вопрос Жрица, в глазах которой застыл страх. Но его она старалась прятать, выдвигая вперед беспокойство.

— Никого, сиа Жрица, — от моих слов она опечалилась, но не пала духом, а предложила поискать хоть кого-то из прислуги.