Бродяга (ЛП)

Между пространством белых платформ и околопространством Тары мы прошли еще пять врат. Он «подсвечивал» их все, и если бы там возникла хоть малейшая необходимость в пробежке или уничтожении ионотов, мы бы погибли – ведь что бы Рууэл ни делал с вратами, выкладывался он при этом так же, как я во время бега по лестнице. К тому моменту, как мы добрались до знакомого металлического бокса, я уже начала гадать, а не придется ли мне тащить сетари на себе, что при его росте под метр девяносто было бы попросту невозможно. Как только мы прошли сквозь последние врата в нужный мир, он отпустил мою руку, прислонился спиной к стене, закрыл глаза и только что в обморок не грохнулся.

После крайне короткого сканирования практически сразу открылись укрепленные двери. Меня тут же подхватили зеленые и серые костюмы, а к моему спасителю бросились четвертый отряд и парочка других сетари. Один из них, очевидно друг, назвал его по имени:

– Каорен, наконец ты вернулся! Как же далеко тебе пришлось пройти? Я никогда тебя таким не видел.

– Это неважно. – Капитан четвертого отряда пришел в себя и выпрямился. – Мобилизуйте третий. Я наткнулся на одну из Колонн, и даже с усилением бродяги мне не хватило сил плотно запечатать врата в последние пять пространств.

Все отреагировали так, словно он объявил об Армагеддоне: подпрыгнули на месте и выпучили глаза. Что до меня, я была рада, что так сильно устала, ибо знала о грядущих медицинских обследованиях и собиралась все их проспать. И, собственно, так и поступила, не считая сонных ответов, мол, ага, я и вправду не в курсе, как сумела добраться до Земли.

Комната, где я сейчас нахожусь, напоминает коробку еще больше, чем предыдущая. Здесь на меня постоянно направлены сканеры, которые пытаются вычислить, что я такого натворила и получится ли удержать меня от повторения сего подвига. Дневник мне вернули лишь через день, и ушла целая вечность, чтобы все записать, но это не страшно – интерфейс все равно полностью вырубили на время обследований, а больше тут заняться нечем.

Я снова лабораторная крыса. Снова бродяга. Очень больно это слышать, если честно.

Только, думаю, теперь я справлюсь. Теперь все иначе, ведь мама и папа знают, что я не умерла. И я смогла попрощаться. Не знаю, будут ли здесь когда-нибудь относиться ко мне как к личности, но можно последовать примеру Ника и видеть во всем хорошее, пока не удастся улучшить ситуацию. Я не голодаю. И никто меня тут не съест. А еще как-то, сама не знаю как, я способна попасть на Землю. Я не хочу убиться, добираясь туда, и рисковать и притаскивать в родной мир ионотов, но теперь у меня есть цель, помимо «быть полезной бродягой». Если смогу контролировать свои способности, может, додумаюсь, как отыскивать естественные врата, и сумею вернуться в мою настоящую жизнь, снова стану Касс.

А то с каждым днем рождения будет еще хуже.

Вторник, 12 февраля

Психология

После обеда пришедший навестить меня Мейз сообщил, что же выяснилось после всех этих обследований. Впрочем, он не сказал ничего, о чем бы я уже сама не догадалась: у меня есть некая способность отыскивать Землю среди пространств и потом ломиться туда, прошибая врата на своем пути. И все это во время сна. Прежде они ничего подобного не встречали и если раньше пытались вычислить мои способности, выискивая в мозгу знакомые структуры, то сейчас осознали, что действительно не имеют представления, на что я способна и как меня дальше тестировать. Они также предполагают, что, возможно, ошибались и в вопросе создания иллюзий.

В основном их беспокоит, что я продолжу проделывать дыры где ни попадя и исчезать.

Мейз спросил, может ли он что-нибудь для меня сделать. Хм, подобные вопросы лучше не задавать человеку, дни напролет запертому в комнате, где даже заняться нечем в ожидании очередного медицинского обследования. Очевидно же, что они могли бы сделать тысячи вещей, вопрос в том, как они поступят на самом деле. Мейз, наверное, сильно удивился, когда я только сердито зыркнула в ответ. Собственно, я удержалась от криков и гневных тирад лишь потому, что его пожалела.

– Что нужно? Меньше тосковать по дому, – сказала я. – Думаю, поэтому все случилось. Я не засыпать с мыслью «ночью уйду». Не испугана, не расстроена. Просто тоска по дому. Но теперь все изменилось, это плюс. Семья знает, я здесь – это большая разница. Еще выбираю не уходить, пока не найду способ не делать дырок в поле Земли, не приводить монстров. Это недопустимо. Найдем способ удержать меня от ухода?

– Честно говоря, мы не знаем. Ты все еще здесь, хотя, возможно, причина лишь в том, что ты не пыталась уйти. Мы не знаем, имеет ли на тебя какой-либо эффект дополнительная герметичность этой комнаты – в подобные помещают наиболее чувствительных сетари, чтобы они могли нормально высыпаться.

– Побольше коробка скоро? – с надеждой спросила я.

– Нет смысла бесконечно держать тебя в режиме строгой секретности в интенсивной терапии. – Мейз одарил меня своим «капитанским» взглядом. – И хватит называть эту комнату коробкой.