Бродяга, Плутовка и Аристократ

Гриша покинул кухню, поднялся на второй этаж и встал у открытой двери. На солнечном пятне из единственного не зашторенного окна сидела Лотти. Девочка рыдала, уткнувшись в красный шарф. Слёзы не могли перестать бить ручьём. Гриша аккуратно, на цыпочках вошёл к ней, словно боясь спугнуть.

— Лотти, — тихо окликнул он. — Мы можем поговорить?

— НЕТ! Я не хочу с тобой разговаривать! Вали отсюда! Бросай меня, как и он.

— Я… я… вовсе не бросаю тебя. Я…

— А ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ?! — прервала. — Сначала Нейт… теперь ты. ПОЧЕМУ ВЫ ВСЕ ПОКИДАЕТЕ МЕНЯ?!

— Лотти, мы сироты! — не выдержав, выпалил мальчик. — Мы живём в приюте, и совершенно нормально, что рано или поздно мы попадем в другие семьи. Но это же не значит, что мы не сможем общаться.

— Мы уже семья! Я, ты, мама, Эли и Нейт — и все остальные. Мне не нужна другая.

— Мы и не перестанем быть семьёй, даже если будем на расстоянии, — защищался мальчик.

— Знаешь, что я чувствовала, когда он ушёл так внезапно? Я очень долго и упорно вязала ему этот шарф, — теребила его в руках, — хотела подарить на его день рождения… н-но он ушел. Даже не попрощался. Я ощущала себя пустой, брошенной, не нужной. Всё прошлое показалось ложью. Игрой. А теперь мне снова пройти через это, только с тобой?! Скажи, зачем ты уходишь?!

— На то есть причины. Веские причины. Я это делаю ради нас всех, поверь мне.

— Всех или лишь себя?

Этот вопрос сильно его разозлил, но он старался не подавать вида.

— Всё изменилось. Я не смогу теперь вас разнимать, когда вы деретесь, не смогу спорить с тобой, не смогу слушать, как ты споришь с ним. Не смогу смотреть, как Нейт спит, дежуря в столовой, и как ты его отчитываешь. Всё это теперь останется в прошлом. Когда… когда мама с папой умерли, я была совершенно одна. Такое одиночество… оно словно захватило меня. Но у меня появился ты, а затем Нейт с мамой. Я была счастлива, а один миг разрушил всё, чем я дорожила. Я так привыкла к вам, что уже не представляю свою жизнь одной. Только не снова одной…

Гриша задумался, а после ответил, ответил прямо, не тая тех мыслей, что возникли:

— А это не эгоистично, Шарлотта? — она бросила на него взволнованный взгляд. — Разве честно ставить своё благополучие выше нашего? Нейт сможет встать на ноги, а я достичь того, чего всегда хотел. Я никогда не знал жизни вне приюта, мне неведома родительская любовь, как и Нейтану. Тебе нас в этом не понять, не понять какого это чувствовать себя по-настоящему брошенными. Наши чувства для тебя совершенно ничего не значат, Лотти? — опустив голову, он продолжал говорить. — Думаешь, я не ценю тебя, Нейт не ценил? Да нет людей, которые любили бы тебя больше нас! Но я тоже хочу ЖИТЬ! Я тоже хочу хоть что-то оставить после себя!

Лотти не привыкла слушать такой опечаленный голос, наполненный скорбью и разочарованием.

— Если ты, правда, дорожишь, то должна принять эти перемены и идти дальше.

Он замолчал, да и девочка не смогла ничего ответить. Слова укололи её душу, привели к тупику. Гриша ушёл в комнату собирать вещи, так и не проронив утешающей речи. Весь следующий день они не разговаривали, хоть и оба хотели. Розалия даже не предпринимала попыток поговорить с Дангелем. Она в отчаяние заперлась в тесной комнате, не смочь принять обстоятельств.

«Бесполезно с ним разговаривать, — думала Роза. — Если попробую, то он лишь сильнее поверит Симону. Поверит в то, что я бунтарка, идущая против системы. Если бы только я раньше об этом подумала… немного раньше».

Как и обещал, Кол Галланд пришёл через два дня, но на этот раз привёл с собой очаровательную спутницу с золотистыми волосами. Дорогое желтое платье с юбкой почти до пола украшало её стройное тело, а лёгкий макияж придавал слегка смуглой кожи выразительности.

— Познакомься, Гриша, — произнёс Симон. — Это твоя сестра — Натали Кол Галланд.

Девушка с отцовскими глазами, оценивая, посмотрела на мальчика.

— Какой же ты милый! — не выдержав, воскликнула она. — Надеюсь, мы подружимся!

Гриша зачарованно смотрел на семнадцатилетнюю красавицу. Позади ревниво на всё это смотрела Лотти.

— Это твои друзья, полагаю? — спросила Нат, кинув на неё взгляд. — Спасибо, что заботились о Грише, — сказала, дополнив слова улыбкой. — Обещаю, что буду присматривать за ним.

— Ладно. Долгие прощания не требуются, он ведь не в тюрьму уезжает, — посмеялся Симон. — Мы подождем снаружи.

Дангель молча подошёл к Лотти и нежно обнял. Они так и не смогли сказать друг другу и слова. Но влажный взгляд Шарлотты говорил откровенно.

— До скорой встречи, мама, — произнес Гриша.

Роза обняла его и прошептала:

— Будь осторожен. Я знаю Симона и знаю его жену, но не знаю остальных. Если и доверяй, то ему. Хотя бы первое время. Ракшасу сторонись. Поверь мне, мальчик мой.

Он прислушался к её словам.

— Ну что же… Эли, не хворай там. И не слишком прихорашивайся, Фарлю ты и так люба.

— Да иди ты! — покраснев, выдала она.

— Ладно! До встречи, ребятки! — попрощался он, усаживаясь в атмос.

IV