Бродяга, Плутовка и Аристократ

— Всё хорошо, — ответила Лотти. — Так и должно быть, ты не утонишь. Обещаю, — произнесла, держа за руку. — Веришь мне?

— Угу…

Лотти принесла ему ещё немного еды, заправила кровать и уложила. Всё это время её изумрудные глаза не отводили от парня взгляд. Такое пристальное внимание немного пугало его, но с Шарлоттой он чувствовал себя в безопасности. Её голос имел на него успокаивающий эффект. Он прилёг, но долго ворочался, поэтому спустился на пол и свернулся калачиком. Нежность кровати была ему непривычна, она была тёплой, не причиняла боли и по ней никто не ползал. Шарлотта оставила его, уйдя в кабинет настоятельницы, волнуясь до скрежета зубов. Но настолько радостной, что даже осознавать происходящего не могла. Это казалось сном. Приятным, детским сном. Она в страхе ушла из комнаты Нейта, боясь, что когда заглянет вновь, его там не застанет.

В кабинете стояла гробовая тишина. Розалия сама прибывала в шоке, не представляла, как реагировать. Хотелось улыбаться до ушей и плакать так сильно, чтобы застелить глаза. Ночь была звездной, осенний ветер холодил и приносил с собой странное чувство не то ностальгии, не то беспокойства.

— Мама, я не могу поверить в это. Нейтан жив… ты представляешь?

— Как и я. У меня чувство, будто почву из-под ног выбили, — произнесла Роза, разливая чай. — Даже не думала, увидеть его когда-нибудь.

Её руки трепыхались, держась за ушко чашки. Тремор также преследовал и Лотти. Они обе переживали странные чувства, чувства встречи с чем-то мистически неизвестным, что вызывало ужас и восторг одновременно. Этого было не передать и не осознать, оно было за пределами возможностей разума. Абсолютно иррациональное и чистое чувство.

— А Нейт ли это? Тот ли Нейт, которого мы знали? — высказалась Шарлотта.

— Душу не изменить даже потерей памяти. Это он. Можешь не сомневаться.

— Но, мама, тут дело не только в памяти. Характер, поведение — всё другое. Он иной человек. И с головой у него явно не в порядке. Мне страшно… не представляю, через что ему пришлось пройти.

— Главное, сейчас он с нами и он жив. Со временем наладится, и мы всё выясним.

Они до самого утра просидели так, разговаривая и попивая чай. На этот раз они вспоминали прошлое, просто мило беседовали, не обсуждая серьёзные темы, проблемы, взвалившиеся на их плечи. Давно они не погружались в такие разговоры. Простые и незамысловатые. Уже пять лет Роза общается с Лотти, как с взрослой, только по делу и, только, по существу. Пусть бродяга был не тем Нейтам, которого они знали, но, как и раньше, он принёс в приют долгожданный мир.

***

Утром, когда дети ещё не проснулись, Гера повёл Нейтана в ванну. Ночью он почти не спал, пусть и был дико уставшим. Мысли одолевали его, как и кошмары. Гера помог ему снять те лохмотья, в которых он расхаживал, и выбросил их в корзину для белья.

— Э-это моё… оно мне нужно, — пролепетал Нейт, посмотрев в корзину. — Я-я замёрзну без неё… можно я оставлю? П-пожалуйста.

— Ты не замёрзнешь, Нейт, — успокоил он. — Мы тебя не выгоним в холод и одежду хорошую дадим, не переживай. Всё будет хорошо, — с волнением в голосе ответил.

Нейт по-детски обрадовался. Дальше он уже сам снял с себя остатки тряпок. Не стесняясь, он показал своё оголенное тело, чем до дрожи испугал мальчика. Тот аж облокотился о раковину. Его руки были все испещрена укусами и ссадинами. На теле виднелись множество ран разной длины и глубины. А шею, словно ошейник, опоясывала линия от удушья. На боку отчетливо красовался шрам от колотой раны. Его ступни и ладони были все в мозолях, кожа на кончиках пальцев содралась и кровоточила. Картина изувеченного тела потрясала, но взгляд было не оторвать. Рёбра выпирали через сухие мускулы, грудная клетка тяжело вздымалась при дыхании, а горло хрипело. Вот оно новое тело Нейта: худое, словно скелет; израненное, словно его пытали, и холодное, как у мертвеца. Только глаза остались прежними. Такими же ярко-голубыми и равнодушными. Гера помог ему помыться. Вымыл тело, густые волосы, которые спускались ниже шеи и которые были все в пыли и паразитах. Также он сбрил наметки на бороду. Всю процедуру Нейт молчал, любопытно хлопая глазами.

— Нейт, кто это с тобой сделал? — опечаленным голосом спросил.

— Люди. Некоторые проходили мимо, а некоторые били… больно били… ногами, палками, несколько раз ножом.

Он говорил спокойно без грусти или гнева. Эта жизнь была обыденностью для него.

— Люди, и правда, настолько плохие…

— Вовсе нет. Ты не такой, ты моешь меня. Вчера вы меня покормили и продолжаете помогать. Позволили поспать на таком мягком месте. — его речь стала чуть уверенней. — Да я и не думаю, что эти люди плохие, — внезапно выдал он. — Не думаю, что вообще есть плохие или хорошие.

— В такие моменты ты и впрямь на себя похож, — засмеялся Гера.

— В смысле?

— То есть… раньше ты мыслил точно так же. Я конечно, не всё помню, но Лотти рассказывала мне. Пусть ты и забыл многое, но Нейтам всё равно остался, — прибавил с улыбкой.