Бродяга (СИ)

Но развернувшегося погрома Кьяра уже не увидела, она нашла убежище в своей каюте, где наконец, разрыдалась, что бывало с ней крайне редко. Дверь прошуршала почти бесшумно и снова закрылась.

— Эта Рейчел была тебе подругой? — раздался рядом тихий голос Ровера.

— Единственной и настоящей. Она была из той немногочисленной категории людей, которые понимали меня… Мало того, … это ведь именно я уговорила её идти служить вместе со мной, — всхлипнув, ответила Кьяра, не поднимая головы. — Я. Понимаешь? Она ведь могла остаться в живых не приставай я тогда к ней со своими дурацкими клятвами дружбы. …Она хотела стать неометеологом, заставлять дождь идти там, где он нужен, управлять ветром и зноем. А меня почему-то возмущал этот новый вид деятельности, я считала это грубейшим вмешательством в личную жизнь природы. Я её переубедила, потому что мне так было удобно. Рейчел была очень добрым и хорошим человеком, она никак не заслужила подобного. На том рейсе, если бы не моя сестра, должна была лететь и я тоже! Я уже должна была погибнуть, и не один раз. Почему всё так?

— Никогда не пытайся найти ответ на этот глупый вопрос. Быстрее свихнешься, чем отыщешь закономерность. А ты взгляни на ситуацию с другой стороны, и увидишь положительный резонанс — ты осталась жива. Всё ещё дышишь. Разве не это главное растрёпка? Ты должна ценить это, особенно когда начинаешь слишком часто сталкиваться со смертью, — особо не проникшийся её трагедией, но с определенной долей мудрости произнес Ровер. — А я сначала было подумал, что слёзы это из-за него, из-за нашего дружочка Тома.

Глава 8

Казалось, она даже не слышала, на что он ей намекал. Кьяра полностью погрузившись в свою скорбь, вспоминая подругу, снова прошептала:

— Сейчас мне хочется лишь мести. Хочется подорвать первый попавшийся корабль яшваров и на его останках написать — «За Рейчел Фелл, которая не заслуживала смерти». Помоги мне это сделать, Скай Ровер! — она вскинула на него свои потемневшие от грусти и мокрые от слёз, глаза. — Ты поможешь?

— Нет! — внимательно взглянув на неё, категорично отрезал скворанин. — Потому что вот это уже точно бессмысленно! Я это лично проходил, знаю. Представь, если бы так поступал каждый, кто терял кого-то на войне. Космос был бы уже давно завален останками кораблей исцарапанных каракулями мстителей. Ты мстишь им, они тебе, потом за тебя, затем за них и так бесконечно. Вместо того чтобы сосуществовать, мыслящим существам почему-то нравиться убивать друг друга.

— И это говоришь мне ты?! — Кьяра была откровенно поражена таким его внезапным двуличием.

— Да, я тоже убиваю, умею это делать, зарабатываю на этом, но я не говорил, что я испытываю от этого удовольствие! — вспыхнул Ровер от скачка эмоций, расслышав в её тоне осуждающие ноты. — Да, скворане импульсивны, склонны к агрессии, но не к истреблению других видов, мы не расисты, просто нам нельзя навязывать чужие правила. То, что мы такие, это ведь не значит, что у нас нет права на существование? Я, как ты уже заметила, люблю жизнь, а не смерть, просто порядок этой жизни порой вынуждает меня совершать гнусные вещи. Например…, - Настроение Ровера, вдруг снова резко изменилось. Его взгляд как тогда стал опять мягким и зовущим, поправив ей волосы, он потянулся к её губам. — Например, удерживать девушек силой.

— Нет, я не хочу. Не могу! — резко отвернулась от него Кьяра, пытаясь избежать поцелуя.

И так же резко Ровер поднялся на ноги, чтобы уйти. Но что-то такое вдруг неожиданно шевельнулось в душе Кьяры, и скорее это что-то и удержало его за руку:

— Не уходи, прошу тебя, … Скай Ровер, останься со мной, — прошептала девушка. — Останься просто поговорить. С тобой … и это странно, мне как будто бы легче.

Нельзя было предугадать его реакцию на такую её просьбу, но он всё-таки почему-то остался, снова усевшись рядом с ней.

— Расскажи мне, — печально попросила Кьяра.

— О чём? — повернув голову, он встретился с ней взглядом. С грустными зелёными глазами, манившими его сегодня как магнитом, отчего его голова постоянно пыталась клониться к ней. Эту тягу скворанин списывал на здоровый сексуальный голод, спихивая на него даже то, что ему и без всяких прикосновений было уютно находиться рядом с ней. Уже давно Ровер не испытывал такой глубокой симпатии, которую он тоже отнёс к всплеску гормонов. Ровер не желал анализировать это сейчас, Кьяры пока ещё было слишком мало в его жизни, но позже, и он был к этому готов — ему придется взглянуть на ситуацию и отсечь если придется.

— Расскажи о гибели твоих родителей, и о том, как ты выжил на Черном Мертвеце.

Зрачки скворанина тут же стали то бешено сжиматься, то расширяться, что говорило о его эмоциональной внутренней буре.

— Это Тан треплется? … Я не готов рассказать тебе об этом! — выдохнул Ровер.